Грим быстро присел на корточки, не сводя глаз с темной фигуры бегущего, нащупал замеченный чуть раньше обрезок арматуры и ловко бросил металлический прут в ноги люда.

— Мля!!

Радомир кубарем покатился по полу. Вскочил. Издал короткий стон, опершись на покалеченную при падении ногу, и его взгляд нашел стоящего в небольшой нише Грима.

— Ты…

Короткий дротик пробил плечо люда. Первая крыса вцепилась в бедро.

Грим нырнул в лаз.

— Отлично подрались, — резюмировал Бзик, с улыбкой глядя на набросившихся на Радомира крыс. — И стаю накормили.

— Зуту жалко, — вздохнул Штыма. — Чуть-чуть ему не хватило от «Дыхания» увернуться. Я почуял, что рыцарь активизирует артефакт, крикнул, но опоздал.

— Крыс его как поделим? Я бы взял пару.

— Пусть сами разберутся, — махнул рукой Штыма. — К какой стае прибьются, с той и пойдут. К тому же Чуя многих потерял, ему нужнее.

— А где он? Чуя! — Бзик огляделся и удивленно посмотрел на сидящего на корточках друга. — Что случилось?

Чуя поморщился, поднял вверх указательный палец — «не мешай» — и продолжил настороженно вслушиваться в ауру потревоженного Логова. Обостренные осаннмма чувства охотника улавливали самые незаметные следы.

— Время, Чуя, — напомнил Штыма. — Пора на Тропу.

— Ты видишь еще кого-то? — Бзик был более внимателен.

— Не знаю, — качнул головой Чуя. — Не понимаю…

Есть след… Или нет?

— С поверхности принесло!

Охотник бросил на приятеля скептический взгляд, медленно подошел к небольшой нише и заглянул в черный зев лаза.

— Кто помнит, куда он ведет?

— Вентиляция, — хмыкнул Штыма.

— Не тянет.

— Значит, его завалило.

Чуя потоптался на месте, с сомнением глядя то на крыс, то на друзей, а затем решительно выдохнул:

— Пойду проверю.

— Один справишься?

— Если не справлюсь, вы услышите, — улыбнулся Чуя. — Осаннмма поможет услышать.

Как и было обещано, лаз оказался заваленным.

«Поэтому о нем забыли, — хрипел старый наемник. — В обычное время осам все равно: завалило коридор, пойдут вокруг. Завалило вентиляцию — есть другие шахты. Живут, как придется. Они руку поднесут, движение воздуха не почувствуют и мимо пройдут…»

На самом же деле обвал, запечатавший этот лаз, открыл путь на следующий уровень, еще в один коридор, тоже заваленный. Причем с двух сторон.

«Балтику Слепой Волк задрал. Страшная скотина. На черную собаку похожа. Без глаз. — Старик помолчал. — Я с тех пор собак ненавижу. Смотрю на этих тварей, и убивать их хочется… До тошноты хочется…»

От некогда длинного прохода остался лишь небольшой кусок, ярдов двадцать длиной, и, примерно посреди этого коридора, в стене находился пролом, ведущий…

«Я от страха в этот лаз провалился. Побежал, себя не помня. Почему Волк меня не заметил? Думаю, потому что не маг я, Грим. Совсем не маг. И артефакта с собой ни одного не было. Человский дух они слабее чуют. Наверное. — Престарелый наемник провел пальцем по столешнице. — А может, Балтика его задержал. На себя отвлек. Силой своей меня закрыл. Он ведь ко мне как к сыну относился. Я тогда на Майлу смотрел, едва не в голос рыдал, так ее порвать хотел. А оружия никакого не было. Сказали бы мне, что получится, зубами бы в тварь вцепился. Прыгнул бы и вцепился…»

Щель была очень узкой. Для юноши вполне проходима, а вот Грим протиснулся с большим трудом. Щеку ободрал о камень, выругался негромко. Зато когда протиснулся — улыбнулся. И снова выругался, с восхищением. Ибо царский подарок ему старик сделал, поистине царский. Узкая щель привела наемника в небольшое низенькое помещение с каменными стенами и земляным полом. Гриму приходилось пригибаться: высота комнаты не превышала пяти футов, зато в одной из стен было проделано отверстие фута полтора диаметром, выглянув в которое наемник удовлетворенно усмехнулся.

Тропа.

«Они встанут вдоль стен, а она пойдет по центру Тропы. Пойдет очень медленно, чтобы каждый крысолов имел возможность прикоснуться к ней. У тебя будет минут пять, не меньше. А то и больше.

— И как я из этого мешка уйду?

— Как я.

— Вы, если я правильно понял, Майлу и пальцем не тронули. А я собираюсь ей башку прострелить. Вы думаете, осам это понравится?

— Я в той комнате сутки сидел, — медленно произнес старик. — Боялся высунуться. Потом полез обратно и в трубке, с двух сторон закупоренной, еще одну щель нашел. Когда идти страшно, каждую дырочку проверять станешь. В общем, есть там еще одна дорога, щель узкая, в шахту тебя бросит…

— Я там протиснусь?

— Протиснешься, — усмехнулся старый наемник. — Высоты не боишься?

— Ну…

— Лететь придется ярдов тридцать. Пузо обдерешь, обещаю, зато приземлишься с комфортом: прямо в воду. Там река подземная течет. Плавать-то умеешь?

— А то!

— Выплывешь за пределами Москвы… — Старик почесал затылок. — Да… Москва дотуда еще не достроилась. — И посмотрел на Грима: — Устраивает расклад?»

Грим положил «хеклер-кох» справа, метательный нож слева, снял рюкзак и принялся извлекать аккуратно завернутые части снайперской винтовки.

* * *

Как заставить Землю отказаться от своих детей? Как оборвать нерушимую связь? Как сломать устоявшееся? Вечное?

Вызов был брошен, и князь принял его. Не мог не принять. И закрутилась кровавая дуэль между детьми Земли, чувствовавшими душу камней и тверди, и владыкой Тьмы. Осары разрушили еще два города. Комиссару Темного Двора ценой неимоверных усилий удалось потопить в крови Логово Чайрт. Свежие арнаты гарок врывались в Шанарайские горы и бесстрашно шли под землю, но война, как и предсказывал комиссар, заходила в тупик. Потери были слишком велики. Могущество князя было поставлено под сомнение, но повелитель не терял времени даром. Он демонстрировал спокойствие и уверенность. Он призвал послов всех вассальных племен и заставил их сутки провести на площади Глашатаев, наблюдая за казнями осов. Теперь кровь мятежников лилась не только на закате. Впечатление было произведено нужное, но требовалось другое — убедительная победа. И князь работал. Работал без перерывов на сон. Работал, как одержимый. Работал, питаемый уязвленной гордостью.

И Тьма прорвалась в само основание мира.

Заставила Землю преклониться перед холодом Мрака. Заставила отказаться от своих детей.

«Слезы сердца Земли» — ужасный аркан Тьмы, заклинание, заставляющее мир рыдать раскаленной лавой, оплакивая чувствующих душу камня и уничтожая их. И так, как раньше уходили под землю города, так теперь уходили Логова. Не под землю, а в кипящее месиво расплавленной магмы. Тьма победила, отняв у непокорных их главное оружие, их главную надежду. Тьма победила, поставив осаров лицом к лицу с безжалостными гарками.