– Ага, – кивнула Эш. – «Воздушный конь»? Ну правда, закрой глаза. Представил? Вот же они, два чувака из 1980-х. У одного курчавые волосы, как у того парня, который показывает, как быстро рисовать деревья по телевизору[18]. Второй толстый и рыжий. На нем очень короткая розовая футболка с крылатым конем, из-под которой выпирает пузо. Вот тебе и «Воздушный конь». И ты никогда не захочешь пойти на концерт этой группы!

Мы снова замолчали.

– «Воздушный волк», – не унимался я.

– О да! – воскликнул Кори.

– «Воздушный волк» – это та же группа, только в ней есть третий, еще более толстый чувак, который играет на тенор-саксофоне, – сказала Эш.

– Черт, – ответил Кори.

– И это в лучшем случае, – размышляла Эш. – На самом деле «Воздушный волк» – скорее всего, третьесортная хэви-металл-команда. Нашли друг друга по объявлению в Интернете.

– Уверен, уже есть штук восемь групп с таким названием, – заметил Кори. – Давайте посмотрим!

– Кори, забыл? Телефонов нет.

Короткая тишина на заднем сиденье.

– Точно, – ответил Кори, пытаясь изобразить радость. – И между прочим, я очень рад, что их у нас нет!

– Придумайте такое название, чтобы мне реально захотелось пойти на концерт этой группы, – заявила Эш. – Так и назовемся. Вот только мне кажется, ребята, что вам это не по зубам.

Итак, вызов был брошен. И мы стали ломать голову, придумывая название, которое Эш не смогла бы разнести в пух и прах.

Ведь мы имели дело с еще большей любительницей придираться, чем мы сами, и стоит ли говорить, что от страха у нас тряслись поджилки.

– Придумал, – объявил Кори.

– Слушаю, – проговорила Эш.

– «Эш и Жопоголовые».

– Нет.

– Ага. Сам знаю, что название дурацкое. Вот только не пойму почему.

– Потому что ругательства в названии обычно означают, что никто из участников группы не умеет толком играть на своих инструментах. Скорее всего, они познакомились, ну, скажем, в летнем кружке по живописи и решили: а давайте соберем группу! Хотя никогда раньше не играли на музыкальных инструментах. Так и появляются всякие «Эш и Жопоголовые». Теперь они сидят, курят Camel Lights и пытаются убедить друг друга, что звучат не отстойно.

Я слышал, как Кори думает. Наконец он произнес:

– А если «Эш и Безголовые»? Не нравится?

– По-моему, еще хуже.

– М-да. Точно.

– «Эш и… Дурноголовые», – предложил я.

– О господи, – покачала головой Эш, – нет.

– Но это, по крайней мере, лучше, чем «Эш и Жопоголовые».

– Нет. Не лучше. «Эш и Дурноловые» – худшее из всего, что вы пока придумали.

– Не худшее.

– Это даже хуже «Воздушного коня». «Эш и Дурноголовые» – группа, которая играет каверы Earth, Wind and Fire на корпоративах. В лучшем случае.

– Согласен, но почему? – не унимался Кори.

– Да что вы зациклились на «Эш и какие-то там»? – спросила она. – Так вы хорошее название никогда не придумаете. Формула «имя + еще кто-то» давно устарела и уже не вернется в моду. А если еще пытаться скаламбурить с таким названием, совсем фигня выходит. Не, серьезно – «Эш и Дурноголовые»? У группы с таким названием нет никакого самоуважения; они даже не могут сделать вид, что оно у них есть! Это кавер-группа, начинающая все свои концерты с «Celebration» Kool & The Gang.

– Уэс любит эту песню, – заметил Кори.

– Неправда.

– В восьмом классе любил.

– Кори, заткнись, бога ради.

– Да не в песне проблема, – сказала Эш, – а в том, что ее исполняют «Эш и Дурноголовые».

Мы продолжали придумывать названия групп, не рассчитывая, впрочем, что какое-либо ей понравится. Нам просто было очень интересно слушать, как она любое из них разносит. С критиком такого масштаба мы еще не сталкивались. Словно наблюдали за великим атлетом, укладывающим на лопатки одного противника за другим.

«Постскриптум»: «Это прогрессивная рок-группа, в которой слишком много участников. Все поют по очереди и делают это плохо. У барабанщика громадная трехэтажная установка; он похож на хомячка в колесе. В середине первой песни они вдруг начинают играть в 17/4 или другом безумном размере. Люди уходят с танцпола и больше никогда не возвращаются».

«Термолифчик»: «Окей. Название само по себе неплохое, но звучит так, будто его мог придумать только торчок, а вот это уже плохо. «Термолифчик» – это панк-поп-команда одной ступенью ниже тех депрессивных команд, где один из участников знаменит не как музыкант, а как кто-то еще – актер, футболист и так далее. Эта команда, в свою очередь, одной ступенью ниже, скажем, Fall Out Boy, Imagine Dragons и прочей торчковой эмо-жвачки. Таким образом, «Термолифчик» находится пятью ступенями ниже Blink 182».

«Якобинцы»: «Акустические гитары… слишком четкий ритм… вымученные любовные метафоры со словами типа «астрофизика»… и двое вокалистов, женатых друг на друге. Познакомились в Googlе, где по-прежнему работают. Члены группы патологически боятся уйти в отрыв и ездят в студию на электричке строго раз в четыре дня».

«Магический поющий пенис»: «О боже».

«Какого…?»: «Окей, название мне нравится, но мы никогда не сможем его использовать, потому что группа с таким названием просто не может быть хорошей. Обилие пунктуационных знаков в названии может означать лишь одно: группа притворяется экспериментальной, но на самом деле это не так. По сути, это диско-команда, участникам которой стыдно за самих себя. У них есть клавесин, табла и, не знаю… бас-кларнет. Но все это дымовая завеса: на самом деле играют они обычное диско. Или прогрессивное диско. Название хорошее, но с ним ты обречен звучать ужасно до конца своих дней».

«Рамос, Уол и Дулиттл»: «Органное трио обкурков, которых выгнали из Julliard[19]; играют на разогреве у Phish, у них нет ни одной песни со словами или короче десяти минут, а через десять лет они вообще перестанут заниматься музыкой и перепрофилируются в консервную компанию».

«Магический поющий пенис в кубе»: «Окей. Давайте назовемся «Эш Рамос 3» и покончим с этим».

В пять утра занялся рассвет, а Кори уснул. На стоянке мы с Эш оставили его в машине и совершили первую из многих наших безответственных закупок продовольствия. Мы купили двадцать четыре банки колы, двадцать четыре банки другой газировки, по громадной упаковке начос, Skittles и ирисок и четыре пачки каких-то безымянных чипсов, на которых было просто написано: «обычные», «с луком», «с сельдереем» и «с говядиной». Я старался читать упаковки, чтобы не купить ничего с орехами. У Кори смертельная аллергия на определенные виды орехов, а я почти не сомневался, что шприц с адреналином он оставил в Шиппенсберге.