class="p1">С возрастом положение не улучшается. Похоже, пожилые тревожатся об отношениях с другими людьми не меньше молодых. Если бы наша размышлявшая вслух на лавочке женщина попадала в более обычную для своего возраста часть графика, то она бы не слишком тревожилась о деньгах и работе. Но ее размышления о том, что другие о ней подумают, страх оказаться отвергнутой и жажда быть любимой не выходят у нее из головы[93].

Наше контрафактное мышление масштабнее, чем требуется нам для того, чтобы ощущать себя благополучными. В ходе одного крупного исследования, результаты которого были опубликованы в журнале Science, учитывался общий опыт 5000 участников из 83 стран; было проведено 250000 опросов. Участники исследования в разное время дня сообщали, чем они занимаются в настоящий момент, как они себя чувствуют и не предаются ли они тому, что по-английски называется mind wandering: думают о вещах, которые здесь и сейчас не происходят. Такое «бесстимульное мышление», как это называется на языке науки, возникало примерно у половины опрошенных. Чем именно занимались люди, не имело особого значения. Единственным занятием, которое эффективно излечивало от ментального отсутствия, было «making love», занятие любовью.

Что в этом исследовании самое примечательное, так это самочувствие участников во время каждого опроса. Чем бы они ни занимались, их занятия, казалось, мало влияли на то, чувствуют они себя счастливыми или нет. Ощущение счастья появлялось прежде всего благодаря mind wandering. При активном переживании происходящего чувство счастья было сильнее; многие опросы даже позволили увидеть нечто большее, чем соответствие: причиной более интенсивного ощущения счастья была сосредоточенность на происходящем. Весьма примечательный момент, независимо от эмоционального наполнения мыслей. Приятные мысли не давали участникам эксперимента такого острого ощущения счастья, какое давала им погруженность в происходящее.

Вывод ученых гласил:

Человеческий разум есть разум блуждающий, а блуждающий разум – это разум несчастливый. Способность думать о том, чего не происходит, – когнитивное приобретение, имеющее свою эмоциональную цену[94].

Результаты менее масштабных исследований дают схожие результаты. Неудивительно, например, что тревога, связанная с отношениями, финансами и работой, коррелирует с поддающимися диагностике психическими проблемами. Мечтатели – особенно те, чья фантазия является более развитой, – часто по сравнению с другими бывают меньше довольны жизнью. Конечно, у витания в облаках есть свои преимущества: так, у мечтательных детей по сравнению с другими лучше развита фантазия и контроль над собой. Но дети-мечтатели и расстраиваться склонны чаще[95].

Не думать о белом медведе

Возможно, Лурия вмешался бы и сказал, что разногласия во время крупных перемен в обществе – это естественно, но со временем человек обживется в индустриальном обществе. Однако мы до сих пор не решили эту проблему. Возможно, виной тому некоторая примитивность методов, слишком явно нацеленных на избавление от мыслей, которые мы переживаем как неуютные, и замену их более «позитивными».

Сейчас, когда я пишу эти строки, заголовок 891 книги содержит фразу stop worring[96], а 923 заголовка включают в себя выражение positive thinking[97]. Доля заголовков, содержащих don’t worry[98], в англоязычной коллекции Google Books очень высока, а ведь это выражение на протяжении большей части XIX века в заголовках практически не встречалось. Похоже, сейчас как никогда актуальна мудрость «Если вас беспокоит ваше беспокойство – хватит беспокоиться!»[99]

Почему подобные советы не помогают, поймет и ребенок. Пример такого ребенка можно найти в воспоминаниях Льва Толстого, где он описывает, как в детстве его брат Николай обозначил главную проблему: если мысль засела в голове, избавиться от нее усилием воли невозможно.

Николай придумал для трех своих братьев историю о тайне; если тайна раскроется, то зло будет изгнано из человеческих сердец, освободится дорога добру, и родится «муравейное братство». Эта тайна часто становилась темой их игр, и Толстой свято верил в ее существование. В ожидании дня, когда тайна раскроется, братья сидели, спрятавшись под стульями, занавешенными одеялами, в благоговейной тишине. Позднее Толстой вспоминал, как они, тронутые до слез, размышляли о муравейном братстве и грядущем всеобщем благе. Ему очень хотелось узнать, что же это за волшебная тайна, но Николай сказал только, что вырезал ее на зеленой палочке, а палочку закопал на краю оврага неподалеку от их усадьбы.

Когда братья решили отправиться на поиски палочки, Николай придумал испытание, которое им предстояло пройти. Надо было встать в угол и не думать о белом медведе.

Толстой искренне старался выполнить условие, но как он ни бился, ему никак не удавалось не думать о белом медведе. Стоило ему встать в угол, как мысль о белом медведе сама собой всплывала у него в голове. Белый медведь остался в памяти Толстого на всю жизнь, а зеленой палочке и ее очищающей правде суждено было сыграть такую роль в его творчестве, что незадолго до смерти Толстой завещал похоронить себя там, где, по словам Николая, была спрятана эта палочка[100].

Пока зеленая палочка Николая ждала, когда ее выроют, белый медведь обрел жизнь, и произошло это вскоре после того, как Лев Толстой на склоне лет начал писать о своем детстве. В 1863 году его современник Федор Достоевский размышлял о том, как сложно оказать кому-то услугу, не ожидая, чтобы облагодетельствованный не чувствовал себя должником. «Ведь это все равно, что не вспоминать о белом медведе, – писал он. – Попробуйте задать себе задачу: не вспоминать о белом медведе, и увидите, что он, проклятый, будет поминутно припоминаться»[101].

Конечно, на какое-то время белый медведь впал в понятийно-историческую спячку. После психоаналитической революции речь пошла о другом: насколько легко можно избавиться от мыслей. Примечательно, что ранний психоанализ сумел убедить своих современников в следующем: считалось, что вытеснить мысли легко; более того: мысли, от которых, как предполагалось, избавиться проще всего, были еще и самыми неприятными. И хотя опыт говорил, как ужасно сложно изгнать из разума «худшее» – скорбь, мучительную неловкость, страх, несправедливость – идеи Зигмунда Фрейда о механизмах вытеснения в бессознательное надолго захватили наше воображение.

Но белые медведи пережили и эту эпоху в истории психологии. После того, как Достоевский написал про «проклятого белого медведя», прошло больше ста лет, и цитата всплыла в 1970-е годы, в номере американского Playboy. Одним из прочитавших тот номер был студент-психолог Дэниел Вегнер. Тогда Вегнер еще не знал, что его ждет, но к тому моменту, как он покинул бренный мир, он оказался связанным с белыми медведями больше, чем любой другой человек. Белым медведям суждено было создать Вегнеру блестящую карьеру и возвести