— Мисс Коннелли, здравствуйте, — торопливо заговорила женщина. — Меня зовут Эйлин Татти, я живу тут неподалеку за углом, и моя дочь, Имельда, учится в вашем классе. Я подумала, что мне стоит зайти к вам и рассказать о том, что я видела ваше имя на конвертах, — ну, вдруг это важно.

— На каких конвертах? — похолодела Мэгги.

— Ну, вы же знаете, что я работаю на острове Эллис?

Мэгги не знала об этом, но все равно кивнула, на всякий случай.

— Я исполняю обязанности письмоводителя, и сегодня вечером, как раз перед тем, как я должна была идти домой, нам принесли узел с вещами, оставшийся невостребованным. Внутри оказался паспорт и несколько писем: на обратной стороне были написаны ваше имя и адрес. Я бы принесла их с собой, но мне не позволили. Они были отправлены Молли Кенни в графство Килдэр.

Мэгги пробил озноб.

— А на чье имя был выписан паспорт? Вы не посмотрели?

— Посмотрела, а как же. Он принадлежал Аннемари Кенни. Мистер Скарлатти, инспектор, напишет вам завтра. Она ваша родственница, мисс Коннелли?

— Племянница. Прошу извинить меня, миссис Татти. С вашей стороны очень мило, что вы зашли ко мне, но я должна подняться к себе и хорошенько все обдумать.

Мэгги закрыла дверь и некоторое время стояла, прижавшись к ней спиной, глубоко дыша и едва сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос. Завтра с утра она первым делом пошлет Фрэнсису Кенни телеграмму с требованием объяснить ей, что происходит. И еще она знала, что сегодня ночью не сомкнет глаз.

Левон Зариян открыл дверь квартиры на Гранмерси-парк.

— Тамара, — негромко позвал он. — У меня для тебя сюрприз.

— Что случилось, Лев?

Жена вышла из спальни; ее лицо было заплаканным. Должно быть, сегодня был один из плохих дней, потому что она надела то самое кремовое платье с кружевной отделкой, которое было на ней, когда они нашли Ларису лежащей в луже собственной крови. Тамара закричала и упала на колени рядом с телом дочери. На юбке до сих пор оставались темные пятна. Выбросить платье она отказалась наотрез.

Левон подтолкнул Анну Мюррей вперед — она охотно пошла с ним, когда он протянул ей руку.

— Тамара, любовь моя, я привел тебе другую дочь.

В тот роковой полдень не только вид отплывающей от причала «Королевы майя» с Аннемари на борту заставил Молли лишиться чувств. Ее отвезли на «скорой» в Королевскую больницу на Пемброк-плейс, где и выяснилось, что в результате удара она заработала легкое сотрясение мозга.

— Я хочу оставить вас здесь на несколько дней, чтобы понаблюдать за вами, — сообщил врач Молли после того, как поинтересовался, сколько пальцев он ей показывает, и она ответила, что два, когда на самом деле он выставил всего один. — Ваши родные знают, что вы тут?

— У меня нет родственников в Ливерпуле, — ответила девушка.

— Вы слишком молоды для того, чтобы жить одной, не находите?

Его звали доктор Пэкер, он был невысоким толстячком с ярко-красным лицом и аккуратными бачками.

— Я живу не здесь. — Все закончилось тем, что Молли поведала ему свою историю, умолчав лишь о том, что подвигло ее с сестрой уехать из Ирландии.

Пэкер сочувственно прищелкнул языком.

— И что вы собираетесь делать?

— Найду, где можно остановиться в Ливерпуле, а потом напишу тете и попрошу ее прислать мне денег еще на один билет.

Она отыщет дешевую гостиницу и будет надеяться, что от нее не потребуют оплатить комнату немедленно, а она расплатится по счету, когда получит деньги.

Через три дня Молли выписали из больницы. Голова у нее все еще побаливала, и девушка понимала, что ужасная ошибка, которую она совершила, позволив «Королеве майя» уплыть без нее, будет преследовать ее до конца жизни. Молли сходила с ума от беспокойства об Аннемари, хотя и успокаивала себя тем, что Гертруда Штраус наверняка присмотрит за ее сестрой и будет давать ей сердечные капли. Доктор Пэкер сказал Молли, что у корабельного врача непременно отыщется дигиталис, отчего она снова почувствовала себя полной дурой. Мисс Штраус или кто-нибудь из офицеров корабля побеспокоится о том, чтобы благополучно передать Аннемари с рук на руки тете или доставить сестру к Мэгги домой, если по каким-либо причинам той не будет на пристани.

По словам доктора Пэкера, неподалеку от центра Ливерпуля было множество маленьких гостиниц, так что Молли с легкостью отыщет ту, что ей подойдет.

— Просто ступайте по Лондон-роуд, пока не упретесь в Лайм-стрит, а уж тогда спросите у кого-нибудь, лучше всего, у полисмена.

Лондон-роуд была забита пешеходами; трамваи, отчаянно звеня, катили по мостовой; автомобили рассерженными гудками подгоняли неспешно движущихся лошадок, запряженных в повозки. Молли испытывала странное чувство — она как будто смотрела на себя со стороны, и звуки почти не доходили до ее сознания. Она заставляла себя останавливаться и разглядывать витрины многочисленных магазинчиков, мимо которых проходила, чтобы полюбоваться модной одеждой, туфлями на высоких каблуках, о которых она давно мечтала, игрушечной железной дорогой, которой бы очень обрадовался Тедди, или чертиком из коробочки, который привел бы в восторг Айдана. О, а вот сережки в форме капелек, очень похожие на те, что носила мама. Глаза девушки наполнились слезами; после смерти матери жизнь стала настолько тяжелой, что ее невозможно было описать словами. И пусть оттого, что она была в Ливерпуле совсем одна, Молли чувствовала себя жалкой и несчастной, все-таки это было лучше, чем жить в Дунеатли с Доктором. Она шмыгнула носом и вытерла глаза. Если все получится, как она задумала, через несколько недель она окажется в Нью-Йорке, рядом с Аннемари и тетей Мэгги, и вновь вернется к жизни.

Молли дошла до Лайм-стрит, но вместо того, чтобы подыскать себе скромную гостиницу, остановила какую-то женщину с огромной коляской и поинтересовалась, как пройти на Кросхолл-стрит. Сейчас она отчаянно нуждалась в дружеской поддержке.

У Агаты отвисла челюсть, когда в аптеку вошла Молли. Девушка как раз обслуживала покупателя, который никак не мог решить, какую мазь выбрать.

— Ради всего святого, как ты здесь оказалась? — выдохнула Агата после того, как мужчина ушел. — Я думала, что ты уже пересекла добрую половину Атлантики.

— Я тоже так думала, — ответила Молли, закатив глаза. — По крайней мере, когда прощалась с тобой. Но потом я ушла и опоздала на пароход!

— Провалиться мне на этом месте! — ахнула Агата. — А я была уверена, что у тебя куча времени до отплытия.

— Я тоже, но оказалось, что я все перепутала.

Агата окончательно растерялась.

— А где твоя сестра? — полюбопытствовала она.

— Вот она-то уж точно пересекла половину Атлантики. — Молли с трудом выдавила улыбку.