и свитками, да небольшой кожаный диванчик. Ах да, на стене висела секира. Двулезвийная, изысканная, но с потертой рукоятью. И если металл смотрелся новым, будто только-только начищенным, то вот деревянная рукоять выглядела старой, если не сказать больше. Местами растресканная, на ней даже следы от хвата угадать можно.

— Садись, — кивнул мужик на стул. — Выпить хочешь?

Столь разительная перемена заставила насторожиться.

— Нет, спасибо, — медленно покачал головой.

— Ну, как хочешь, — усмехнулся он. — А я, пожалуй, пропущу стаканчик.

Шкаф с книгами, что стоял в противоположном с дверью углу, являлся и этаким мини-баром. Один толстенный фолиант в сторону и перед глазами несколько бутылок и пара стаканов. Мужик достал сначала одну, наполовину пустую, а после, видимо, передумал и бутылку поменял. Эта была прямоугольной, с оскаленной пастью какой-то твари на передней стенке. Жидкость черного цвета была густой и тягучей, а уж запах трав, разнесшийся по кабинету и вовсе оставлял желать лучшего.

— Твоё здоровье, — отсалютовал он мне, осушив половину приличного такого стакана. — А теперь раздевайся.

Сказано это было таким будничным тоном, что до меня даже не сразу дошло.

— Зачем? — облизав в раз пересохшие губы, спросил я.

— Тебе понравится, — оскалился мужик, потянувшись к завязкам своих штанов.

Была бы на загривке шерсть, встала бы дыбом. А так, я только холодок ощутил, что волной пронесся по спине. После из горла вырвался рык, а верхняя губа чуть приподнялась. Когти вылезли без моего участия, но это понятно.

— Какой ретивый, — причмокнул губами мужик. — Мне такие по нраву.

Его рывок в мою сторону с вытянутой вперед рукой, растянулся для меня на долгие секунды. Ступор — именно его я схватил, пытаясь переварить происходящее. Получалось слабо. Мысли? Да не было их. Голову подняла ярость, ей вторила ненависть и вместе они смели любые проявления человеческих эмоций.

Полоснув по вытянутой руке, я ушел было в сторону, но тут же схлопотал в грудь табуреткой. Мужик запустил её в мою сторону ногой и попал. Боль пронеслась мимо, хоть я явственно услышал хруст ребер. Поднырнув под очередной размах, сблизился с уродом и когтями полоснул по самому для него дорогому. Судорожный всхлип стал наградой, но после что-то тяжело опустилось мне на затылок. Челюсти клацнули, в глазах потемнело и вперед, прямо на мужика, я рванул еще практически в слепую. Его пудовые кулаки опускались на меня сверху, но я понимал, что отключаться нельзя. Когти правой руки вонзились в живот урода, а левую я вскинул вверх, в попытке разорвать ему лицо. Ошибку осознал в тот момент, когда словно тиски сомкнулись на предплечье. Секунда и хруст собственных костей разносится по кабинету. Рывок меня за эту руку добавил еще чуть боли, так что встречу со стеной я даже не заметил. А вот прямой удар ступни в грудь не заметить было невозможно. Особенно с тем учетом, когда осколки ребер протыкают легкие, разрывая их в лохмотья. Здесь всё, что я успел, так это целой правой рукой полоснуть по ноге мужика, но тяжелый удар в лицо буквально выбил из меня сознание. Каша во рту из крови, зубов и рваной плоти щек забила мне глотку. Глаза заплыли в один момент, но склонившийся над собой силуэт я всё-таки различил. Правая рука дернулась было вверх, но снова хруст и боль, что так и застряла где-то внутри.

— Какая неприятность, — донесся до меня голос ублюдка. — В прочем, а какая разница?

Страх, отвращение, ненависть — всё смешалось в безумном хороводе. Я даже пытался дергаться, но не мог. Мозг бился в агонии, а тело истекало кровью. Я лучше сдохну, чем дам этому случиться! Очередной рывок, очередная нелепая попытка и снова боль. Рычание, хрипы и попытка заколоть урода костями собственных рук. Естественно ничего не вышло. Только вот меня это не останавливало. Боль? Пускай! Её итак было много…

И внезапно всё изменилось. Я снова сижу на стуле, а мужик за столом, напротив. Взгляд его глаз прожигает. Они словно светятся и в то же время покрыты какой-то белесой пленочкой.

— Что за? — прохрипел я, в попытке подорваться.

Не вышло. Тело не слушалось. Оно банально мне не принадлежало. Я только и мог, что глазами вращать, в бесплодных попытках пошевелить хоть пальцем. Паника нарастала с каждой секундой, но вот тело послушалось, и я тут же встал. Встал, чтобы рухнуть на пол, так как ноги банально отказались меня удерживать. Да я даже руку приподнять не смог!

— Ну надо же, — донесся до меня удивленный, но довольный голос мужика. — Самый большой страх для тебя это страх мужеложства. Первый раз такое вижу. Не дергайся. Сейчас всё пройдет. И советую на меня не бросаться. В реальности, в отличии от твоего сознания, я посильнее буду.

— Что, — просипел я, с трудом выталкивая из себя звуки, — что это было?

— Ускоренная тренировка твоего ментального сопротивления, — ответ удивил самим наличием. — Мне не нужны ученики, пускающие слюни на прелести малолетней демонницы. А так, хоть член свой в узде удержать сможешь и не будешь спускать каждый раз в штаны, стоит ей задницей повилять.

Осознать сказанное получилось с трудом. Мозги совершенно не хотели ворочаться, так что доходило до меня, словно до жирафа. Но когда дошло, ценность подобного подарка оценить я смог.

С хрипами, с сипением и превозмоганием собственного тела, назад на стул вернуться удалось только спустя минут десять. Всё это время мужик молча наблюдал за моей возней, совершенно никак не реагируя.

— Еще, — выдохнул я, наконец устроившись, — повторить можно?

— Шустрый малый, — одобрительно покивал учитель. — Но нет, нельзя. Точнее можно, но толку не будет. Самый первый раз он самый эффективный. И чем сильнее реакция, чем сильнее получается выбить человека на эмоции, тем проще получается закрепить эффект.

— Как еще эту сопротивляемость улучшить можно? — пока со мной делятся информацией, нужно использовать это на максимум.

— Что, не понравилось в штаны спускать? — захохотал мужик. — Да, мерзость, одним