он ждал? Чуда? Телефон внезапно зазвонит – так же внезапно, как вчера, и Старцев объявит, что никакого полковника не будет, что планы комитетского начальства изменились и новое задание группа «Дон» должна провести в прежнем составе?

Чуда не произошло, телефонного звонка не последовало. Вместо этого за окном послышался шум приближающегося автомобиля. Богданов быстро сбежал по лестнице и вышел на крыльцо, где в полном составе собралась вся команда.

К дому подъехал ГАЗ-24 черного цвета. Водитель выскочил из машины, обежал вокруг капота и распахнул пассажирскую дверь. Оттуда не спеша выбрался человек в штатском. Выпрямился, огляделся и недовольно поморщился.

– Багаж в дом, – бросил он, не глядя на водителя.

– Будет сделано, товарищ полковник, – в голосе водителя звучало подобострастие.

«Да, дела… Вот попали так попали». Эта мысль пронеслась в головах всех членов группы, пока их будущий командир вышагивал к крыльцу. Ростом едва ли выше ста шестидесяти пяти сантиметров, худой и бледный, в классических черных брюках и бежевой тканевой куртке на «застежке-молнии», явно зарубежного производства, в кожаных ботинках с каблуком и с короткой стрижкой волосок к волоску. Две глубокие складки вдоль крыльев носа говорили о том, что недовольное выражение лица – привычное состояние этого человека. Глаза неприятно глубокого темно-коричневого, почти черного цвета смотрели не мигая.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Специальное подразделение «Дон» в составе четырех человек готово перейти в ваше распоряжение, – отрапортовал Богданов, когда Шилкину до крыльца оставалось шагов пять.

– Где моя комната? – вместо приветствия задал вопрос Шилкин.

– На втором этаже вторая дверь налево, – Богданов постарался не показать своего удивления.

– Приготовь мне чай и принеси в комнату, – распорядился Шилкин. – Черный, крепкий, без сахара.

Он прошел мимо командного состава, даже не удостоив взгляда, и скрылся за дверью. Богданов вошел следом, бросив остальным:

– Ждите здесь.

На второй этаж Шилкин подниматься не спешил. Обошел первый этаж, заглядывая в каждую комнату. Немного задержался на кухне, открыл холодильник, заглянул в навесной шкаф, недовольно повел носом и что-то невнятно пробурчал. Затем поднялся на второй этаж, так же, как и на первом, открыл каждую дверь, остановился на пороге кабинета. Все это время Богданов наблюдал за ним со стороны. Шилкин повернулся в его сторону и произнес:

– Где чай?

– На базе группа на полном самообслуживании, – без тени эмоций на лице, сообщил Богданов. – Кухня на первом этаже, чайник на плите.

– Ты не понял вопрос? – Брови Шилкина удивленно поползли вверх. – Я отдал четкий приказ: чай черный, крепкий, без сахара. Или ты даже с этой задачей не в состоянии справиться?

– Товарищ полковник, – чеканя каждое слово, проговорил Богданов, – я готов выполнить любой ваш приказ, касающийся разведывательно-оперативной деятельности. Что касается личных просьб, повторю: на базе группа на полном самообслуживании. Включая командира. Поэтому, если вы хотите выпить чаю, вам нужно спуститься на первый этаж и обслужить себя самостоятельно.

– Ты что, подполковник, ума лишился? Или еще не понял, что твоя карьера висит на волоске? – Шилкин возвысил голос, глаза его сузились до практически невидимых щелочек. – Запомни: с этой минуты ты – никто. Я буду отдавать приказы, какие мне заблагорассудится, а ты будешь их неукоснительно выполнять. Ты и твоя команда. На первый раз я тебе твою вольность спущу, будем считать этот инцидент издержками прежнего устава. Впредь же, прежде чем что-то сказать или сделать, хорошенько подумай. Но всегда помни, кто я, а кто ты, и тогда наше сосуществование будет относительно мирным. Ты все запомнил?

Богданов с минуту молчал, затем подошел вплотную к Шилкину, задвинул его в кабинет и, прикрыв за собой дверь, заговорил:

– Я вас выслушал, теперь выслушайте вы меня. Прислуживать вам ни я, ни кто-то из моей команды не будет никогда! Мне плевать, чей вы ставленник, кому стучите и какие неприятности можете организовать. Я боевой офицер, им и останусь, даже если меня уволят из органов. Там, на тумбочке, стоит телефон. Вы можете прямо сейчас поднять трубку и доложить о моем «недостойном» поведении генералу Мортину, Председателю Комитета госбезопасности Андропову или самому Брежневу. Возможно, меня уберут из команды, быть может, даже уволят, но и вашей карьере придет конец. Объяснить почему? Потому что там, внизу, – мои люди. Уберете меня, уйдут и они, а собрать новую команду, готовую решать сложные задачи в режиме секретности за тот период времени, что вам отмерян, – физически нереально. Следовательно, задание вы провалите, даже не начав своей деятельности в роли командира спецподразделения «Дон». И как, по-вашему, на это отреагирует Леонид Ильич?

Когда Богданов начал теснить полковника вглубь кабинета, на лице у того отразилось беспокойство, затем, когда Богданов закрыл за собой дверь, беспокойство сменилось страхом. Сейчас же, после этой тирады, на лице Шилкина читался самый настоящий ужас. «Эмоции ты совсем не умеешь скрывать, – с некоторой долей брезгливости подумал Богданов. – И как только таких в разведку берут».

– Ты так уверен в своих людях? – прочистив горло, задал вопрос Шилкин. – Что, если ты ошибаешься? Что, если тебя уберут, а они останутся?

– Хотите проверить? – с усмешкой спросил Богданов. Он уже понял, что этот раунд он выиграл, поэтому мог себе позволить усмехнуться.

Шилкин колебался. Он переводил взгляд с Богданова на телефонный аппарат и обратно. В какой-то момент его рука потянулась за трубкой, но смелости не хватило, и он поспешно убрал ее за спину. Неизвестно, чем бы закончилась первая стычка, если бы не своевременное вмешательство водителя Шилкина. Заглянув в комнату, он спросил, обращаясь к полковнику:

– Вещи в какую комнату нести?

– Вторая дверь налево, – подсказал Богданов, поняв, что Шилкин отвечать еще не в состоянии.

– Все вещи туда? – водитель снова адресовал вопрос Шилкину, виновато покосившись на Богданова.

– Нет, я буду жить на первом этаже, – вдруг заявил Шилкин. Приход водителя его ободрил, он сумел обрести прежнюю уверенность и заговорил привычным тоном: – Пойдем, я покажу тебе, какую комнату займу.

Проходя мимо Богданова, Шилкин взглянул на него почти с вызовом. Он ожидал возражений, но Богданов промолчал. Следом за полковником и его водителем он спустился вниз, остановился в коридоре и стал наблюдать за действиями незваных гостей.

Шилкин снова обошел все комнаты, остановился у той, где обычно селились Дорохин и Казанец, и, повернувшись к Богданову, произнес:

– Эту комнату нужно освободить.

– Как прикажете, товарищ полковник, – стараясь скрыть иронию, ответил Богданов. – Попрошу хозяев вынести вещи.

Шилкин уже не слушал. Он прошел в комнату, открыл окно, выходящее на пруд, выглянул наружу.

– Оставь чемоданы при входе и приготовь мне чай. Подполковник покажет, где кухня, – не поворачиваясь, распорядился новый командир.

– Будет сделано, товарищ полковник, – бойко ответил