Света ошеломленно уставилась на подругу.

— Ты чего, Римма? — тихо спросила она, — думаешь, они его…

— Ничего не думаю. Просто говорю, что у меня пока нетдоказательств. А без пленки мне никто не поверит.

— Что думаешь делать?

— Ждать. Ждать, пока не найду Вадима. Мне нужно где-нибудьот них спрятаться и звонить Вадиму. Как только он будет дома, я поеду к нему.Вот и все. Мне нужно несколько часов где-то продержаться. Деньги у меня есть,главное, чтобы они меня не нашли.

— Давай ко мне, — обрадовалась Света. — Мамы дома нет. Онауехала к сестре в Нижний Новгород. От меня и будешь дозваниваться Вадиму. А япока посижу на работе, мало ли кто тебя будет спрашивать.

— Давай ключи, — кивнула, соглашаясь с подругой, Римма, —только никому ни слова.

Свете было за тридцать. Это была миловидная женщина стяжелой копной светло-каштановых волос. На ее круглом лице застыло выражениеудивления, делавшее ее похожей на подростка. Женщины ее возраста, не сумевшиеустроить свою судьбу, обычно становятся раздражительными именно после тридцати,когда шансы на личное счастье стремительно тают, а возможность остаться однойрастет в геометрической прогрессии. Но даже среди таких неустроенных женщинесть оптимистки, находящие свою жизнь не такой уж страшной, и они продолжаютверить в свою счастливую судьбу. Именно такой женщиной и была Света. В еежизни, правда, случились два романа, не кончившиеся браком, они укрепили ее вомнении, что среди мужчин порядочных людей мало, и настоящий мужчина в жизниженщины — это почти счастливый лотерейный билет, который редко кому выпадает. Внатуре женщин-оптимисток природой заложено доброжелательство, они внимательны ксвоим подругам, словно возмещают дружбой избыток ласки, нерастраченной на мужаили любовника.

Все случившееся с Ритой она восприняла как свою личную беду,с такой готовностью отдала ей ключи и согласилась помогать в столь неординарнойситуации.

— Только никому ни слова, — еще раз предупредила на прощаниеРимма. — У вас есть код на подъезде?

— Есть. СК триста двадцать пять. Запомнишь или записать?

— Не нужно, запомню. Только ты сиди на нашем телефоне, вдругчто-нибудь случится, я тогда позвоню. Итак, никому и ничего, — еще разнапомнила Римма, расплачиваясь за кофе.

Они вышли на улицу. Римма кивнула в сторону «Волги» уредакции.

— Пройди мимо них спокойно. Не оборачивайся. И сразу иди вкабинет. Там тебя никто не тронет. Я думаю, Вадим скоро объявится. После этогоя сразу же отправлюсь в ФСБ. Будь на месте.

— Конечно, — кивнула Света. — А ты будь осторожнее. Вдругони действительно знают, что ты отдала магнитофон Вадиму. Ты к нему не езжай,пусть он сам к нам приедет. Ты же видела, у меня в квартире двери железные, ниодин вор не сможет сломать. А если вздумают, ты милицию вызывай. Да и соседи унас все хорошие, сразу сообщат куда нужно. Сиди у меня и жди пленку. И с ней несоветую самой ездить, лучше позвони на «ноль два», пусть они приедут за тобой.

Сама никуда не езжай, здоровее будешь, — пошутила напрощание Света.

— Не бойся, я собиралась именно так и сделать, — кивнулаРимма. — Спасибо тебе, Света. Пока, жди звонка. Такси! — закричала онапроходившей мимо машине и, уже подбегая к затормозившему желтому «Москвичу»,крикнула на прощание:

— Спасибо тебе!

Света кивнула с чувством исполненного долга, гордясьвозложенной на нее миссией. Взглянув на видневшуюся впереди «Волгу», она снезависимым видом направилась к редакции.

Проходя мимо машины, она внутренне сжалась, словно опасаясь,что сидевшие в автомобиле мужчины могут наброситься на нее. Но все же рискнулаповернуть голову и взглянуть на опасных незнакомцев. Внешне они не вызывалитого ужаса, который внушила ей своим рассказом Римма. Света подумала, чтоподруга могла немного преувеличить, все опасаясь быть разоблаченной. Возможно,эти люди ждали Римму для объяснений, а совсем не для того, чтобы, затолкав вбагажник, вывезти за город и расстрелять.

В редакции и вовсе все показалось таким естественным ипривычным, что она успокоилась окончательно. Света села за свой стол и глубоковздохнула. Все же как можно помочь Римме? Ничего в голову не приходило. Отбезделья она начала перебирать лежавшие на столе материалы. Через двадцатьминут раздался звонок.

Римма.

— Я уже добралась, — сообщила подруга, — ищу по всему городуВадима. Как только найду, сразу перезвоню.

— Жду, — сказала Света, и в этот момент ее позвали поселектору к Главному. Она вспомнила, что должна показать ему материалы,подготовленные для номера, взяла папку со стола и отправилась в кабинетредактора.

Их Главный чудом уцелел в девяностые годы на своем посту,когда общее поветрие начавшихся перемен выбрасывало из своих кабинетов людейкуда более известных в журналистике. Николай Николаевич Глебов пришел в газетуиз партийных органов, с должности заместителя заведующего отделом Московскогогоркома партии. Тогда это было не очень большое повышение. Можно было дажеговорить о провале карьеры, если бы не протекция всесильного Первого секретарягоркома.

Именно благодаря ему Глебову удалось получить прекрасныйособнячок в самом центре города, где два этажа принадлежали редакции. Когдапосле августа девяносто первого года все редакции лишились партийных дотаций,их газета попала в очень тяжелое положение, но Глебову тогда повезло. На неговышел бывший коллега по горкому партии, работавший у него инструктором, атеперь возглавивший большую посредническую нефтяную фирму, который предложилГлебову снять у него на десять лет еще два этажа дома с обязательством платитьнебольшую арендную плату.

Первое время дела шли не очень хорошо, но потом газетеудалось устояться, укрепиться, найти своего читателя, и бывший партийныйфункционер Глебов стал заядлым перестройщиком, печатал острые статьи, негнушался даже полупорнографических и откровенно порнографических фото и«желтеньких» статеек, и его бульварный еженедельник стал достаточно популярнымсреди молодежи столицы.

Однако Глебов помнил, с каким трудом удержался в своемкресле, и никогда не позволял себе ссориться с властями или публиковать«опасные» материалы, задевающие «сильных мира сего». В отличие от «Московскогофаталиста» он предпочитал занимать безопасную нишу и не вылезать из нее безнеобходимости.

Света вошла в кабинет, когда там уже сидел незнакомый мужчина.Сидел он спиной и даже не повернул голову, когда она вошла.

— Добрый день, — подчеркнуто сухо поздоровался шеф, —Светлана, вы не знаете, где в данный момент находится Кривцова?

— Н-нет, — с некоторой запинкой ответила Света, испугавшисьнеожиданного вопроса. — Не знаю, — повторила уже более уверенно.