Он постучал, прежде чем войти. Затем открыл дверь и оказалсяв небольшом кабинете. Увидев его, Тетеринцев вскочил со стула. Он не верилсобственным глазам.

— Вы? — сказал он задыхаясь. — Это вы?

— Я же говорил, что мы еще встретимся, — заметил Дронго,усаживаясь на стул.

— Убирайтесь! — закричал депутат. — Я вас не приглашал. Выничего не сможете доказать. Против меня нет улик.

— Вы слишком самоуверенны.

— А вы слишком нахальны. Напрасно вы думаете, что я всезабуду. Мы еще встретимся, — с явной угрозой произнес Тетеринцев.

— В ближайшие десять-пятнадцать лет — вряд ли, — возразилДронго.

Тетеринцев нахмурился.

— Вы организовали убийство Звонарева, который расследовалваши финансовые аферы, — продолжал Дронго. — И вы ответите за вчерашнюютрагедию в аэропорту.

— Вон, — сказал Тетеринцев, указывая на дверь. — Этопровокация!

— А может, выслушаете меня?

— Убирайтесь! — закричал Тетеринцев.

— Хорошо, — поднялся Дронго. — Не буду назойливым. А передуходом я оставлю вам скромный подарок. Кстати, такой же подарок я отправилспикеру Думы и его заместителям. Думаю, в свете последних событий они дадутсогласие на лишение вас депутатского иммунитета.

— Что? — опешил Тетеринцев. — Как вы сказали?

— Кстати, сейчас в ФСБ дает показания ваш бывший помощникВасилий Малявко.

Я думаю, вам будет интересно узнать, что он считает васглавным организатором убийства Звонарева. Впрочем, это уже не так важно.Послушайте пленку. До свидания.

Выходя из кабинета, Дронго нажал кнопку магнитофона, которыйоставил на столе.

— Почему так мало? — услышал Тетеринцев собственный голос.

— Ненужных отбраковали, — докладывал Малявко. — Все молодые,злые, голодные. Кошкин отобрал пять человек.

Тетеринцев в ужасе схватился за голову. Опустился на стул.

— Ты лично отвечаешь за всех, — снова раздался его голос. —Учти: никто не должен знать, что мы их готовим. Ни один человек. И отзови своихинструкторов.

Отошли своих людей куда-нибудь подальше, хоть в зарубежнуюкомандиру отправь, чтобы они месяца два здесь не появлялись и никому глаза немозолили…

Тетеринцев вскочил со стула. Сбросив магнитофон на пол, онпинал его ногами, бил изо всех сил словно лютого врага. Неожиданно дверькабинета распахнулась.

— Простите. Вас вызывает спикер Думы. Срочно. К немуприехали из прокуратуры.

Тетеринцев снова схватился за голову. Теперь он понимал:Дронго не шутил.

Если эту пленку сейчас слушают в Думе, то лишение егодепутатского иммунитета — дело решенное.

Дронго подъехал к редакции газеты «Московский фаталист». Истолкнулся в коридоре с Олегом Точкиным.

— Это вы отличились в аэропорту? — осведомился Точкин. —Говорят, что вы действовали очень профессионально.

— Нет, у вас неверная информация. Я вчера весь вечерпросидел дома, — пожал плечами Дронго.

Он зашел в приемную и увидел Виолу. Заметив его, девушкаотвернулась.

Потом спросила:

— Вы к Павлу Сергеевичу? Я сейчас доложу. У него сидитКорытин.

— Сначала к вам. — Дронго уселся на стул. — Знаете, япредставляю, как больно, когда молодой человек меняет вас на другую девушку ивам кажется, что он сделал это из корысти. И вы были правы, когда пошли нарешительный разрыв.

Но поймите и его. Он ведь хотел устроиться в жизни, хотелчего-то добиться.

Может, следовало его пожалеть, ведь такой человек всю жизньпрожил бы с нелюбимой женщиной. И знаете… измена себе — худшее из предательств.

— Вы с ней говорили?

— Нет. Мне достаточно было поговорить с вами. И я нискольконе сомневался: убийство Звонарева — не убийство из-за ревности.

— Спасибо, — кивнула Виола, утирая слезы. — Хотите войти кГлавному?

— Хочу, — кивнул Дронго.

Она доложила о нем Сорокину, и тот попросил гостя войти.Корытин сидел рядом, когда Дронго вошел в кабинет.

— Может, мне уйти? — спросил ответсек.

— Нет, — возразил Дронго. — У меня дело простое. Я принесденьги, которые вы дали мне в качестве задатка.

Он вытащил из кармана деньги. Аккуратно положил их на стол.

— В чем дело? — спросил Главный. — Вы решили отказаться отрасследования?

Или на вас оказывают давление? Что произошло?: — Ничего, —улыбнулся Дронго. — Вчера вечером в аэропорту был застрелен убийца вашего Звонарева.Нанявший его депутат сегодня лишится иммунитета и отправится лет на пятнадцатьза решетку. А единственный свидетель тоже в морге.

У меня нет доказательств, что убийца действительно тот, когоя считаю таковым.

И нет свидетелей. Следовательно, я обязан вернуть деньги.

— Погодите. — Сорокин поднялся из-за стола. — Вы хотитесказать, что знаете, кто убил нашего журналиста? Вы даже знаете, кто «заказал»убийство? Но не можете ничего доказать. Так это в суде нужно доказывать. А мыоб этом напишем, уж так напишем… Понимаете?

— Не стоит, — возразил Дронго. — В таком случае мы невольноподставим молодых парней, которые ни в чем не виноваты. Нет. Извините, но яотказываюсь от этого дела.

— Может, расскажете, что произошло? — предложил Корытин.

— Обязательно, — кивнул Дронго. — Но в другой раз. Сегодня яочень устал.

Извините.

Кивнув на прощание журналистам, он вышел из кабинета.

— Ничего не понял, — в задумчивости пробормотал Сорокин. —Если он знает, кто убийца и кто заказчик, то почему молчит?

— Темнит, — предположил Корытин. — Наверное, очень темнаяистория.

Дронго вышел на улицу. Осмотрелся. Вдруг заметил, что рядомзатормозила машина. Это был полковник Демидов. Он открыл дверцу и устремился кДронго.

— Будет жить! — закричал полковник. — Коля будет жить. Обамальчика выжили.

А Дронго подумал вдруг, что это поколение будет жить поновым законам в другое время. Теперь для Коли все начнется заново. Потому чтоон совершил первый в своей жизни мужской поступок.