быть, даже сыграла на руку братьям. По крайней мере, Леви больше не задавал глупых вопросов, он вдруг осознал свою слабость. Уступать не хотелось никому, и братья совершенно забыли, что такое сон. Когда до экзамена осталось жалкие несколько дней, мальчики перестали тратить время даже на еду. Они ели впопыхах, двигаясь на стрельбище. Тефтон теперь каждый раз представлял лицо того Алана, перед тем как выстрелить в мишень.

– Стану охотником, ты у меня узнаешь, кто тут пушечное мясо – ворчал он, перезаряжая винтовку.

От волнения Леви и вовсе перестал есть, его рвало. Он только пил, в горло не лез даже маленький кусочек. И вот, брат снова хватает его за руку и тащит стрелять.

Каори отныне лишь наблюдала со стороны, сидя в траве на поляне в тени одинокого дерева. К выстрелам из леса привык уже весь Хорайзон, по Геверстону даже можно было сверять часы. А еще можно было судить, насколько толстый кошелек у Каори, ведь патроны были удовольствием не для бедных, в день оба расстреливали свыше сотни.

Каори кротко улыбалась, когда слышала речь Тефтона. Он слово в слово повторял в который раз ее наставления о том, как правильно держать винтовку и делать поправку на ветер. Но Леви все еще с большим трудом давалась стрельба, и половина мишеней не было задето.

Зато Тефтон уже давно комфортно себя чувствовал и на дистанции в двести метров и даже по движущимся целям. Такое не могли себе позволить многие начинающие охотники.

Разницу между братьями можно было даже услышать, что невольно делали горожане, когда до них доносилась череда от пальбы. Если стреляют часто, каждые одну-две секунды, значит это старший. А Леви же мог целиться пять, а то и все десять секунд – непозволительная роскошь для охотника. Да и на длинные дистанции он мог стрелять только с оптикой.

Одним словом, вера в успех Леви таяла на глазах. Причем таяла у всех, кроме Тефтона. Но его вера в брата казалась слепой.

В вечер последнего дня перед отъездом Тефтон и Леви не выходили из своей комнаты. Каори и Акина иногда заходили к ним, но те сразу просили закрыть дверь. Обложившись книгами, при свете газовой лампы, они задавали друг другу вопросы, которые могли выпасть на экзамене. В комнате стояла жуткая духота, распахнутые окна не помогали. Разгар лета давал о себе знать. Они обливались потом, раздевшись до одних трусов. От ужина оба отказались и на совет Акины, что готовиться в последнюю ночь нет смысла, они тоже закрыли глаза.

– А ты, я смотрю, совсем не волнуешься – сказала Акина, разрезая пирог за большим белым столом на кухне. Каори действительно выглядела спокойной, она держала в руках полупустую коробку от патронов, пересчитывая их. – Если они завтра провалятся, то другого шанса для них не будет.

– Не проваляться. Леви может завалить стрельбу, но все вытянет на теории. А Тефтон, может быть, даже поставит рекорд, по крайней мере, он стреляет ничуть не хуже меня.

– Ну нет… скажешь уж, – посмялась Акина.

Каори отложила коробочку и, взяв кусок пирога, направилась к выходу. Не доходя всего лишь шага до проема, она остановилась и сказала через плечо.

– Знаешь, я бы обрадовалась, если бы они не прошли. Но, увы, этому не бывать.

– Куда ты?

– За патронами.

Она вышла и направилась в город.

Стемнело окончательно, в Хорайзоне зажглись огни фонарей. Их, правда, было немного, лишь только на самых главных улицах, по которым гуляли люди. Темных переулков старались держаться подальше. В единственной оружейной лавке было как всегда пусто, Каори купила две коробки патронов и, сложив их в бумажный пакет, пошла обратно вдоль малолюдной улочки, которую она выбрала специально. Чем меньше людей рядом – тем лучше. Мимо мелькали огни бесчисленных кабаков, кто-то уже валялся без памяти на улице, но шум и веселье было не унять. Праздник как ни как. Но пили в эту ночь только те, у кого нет детей – остальные же помнили, какой завтра день. И осознание неизбежного огромной черной пеленой ледяного ужаса волочилось на весь Остров, в каждый город, в каждый дом. Завтра по старой традиции вместе с единым днем экзамена будет проведен единый день изъятия. К слову, кто-то пил, чтобы поскорее и навсегда забыть того, кто скоро перестанет быть вечной частью тебя.

Каори не думала об этом. У нее и своих забот было достаточно, например преследователь, который вот уже полчаса идет вровень точь-точь за ее спиной. Она поняла это из-за своей привычки вслушиваться в шаги. Все несколько десятков человек, что были неподалеку, она слышала их походку, у всех разный ход, разные намерения. Но один действительно шел позади в унисон с ее шагом, словно стараясь скрыть себя. Каори ускорилась – человек позади тоже прибавил ход.

Девушка выдохнула раздраженно, делать нечего, здесь все еще многолюдно. Она резко свернула в переулок, окутанный тьмой. Заходя все дальше в черноту, Каори окончательно убедилась, что ее преследуют. Кто это? Люди из Первой гильдии? Простые грабители? В любом случае ее винтовка сейчас не при ней… опрометчиво. Может, стоит остановить время? – одна мысль за другой все больше и больше заполняли ее голову, она ускоряла шаг, уже почти бежала. Показался новый поворот и Каори тут же вильнула туда.

– Постой – раздался женский голос позади.

Винтовки нет, но под рукавом…

Каори остановила время, зажмурившись. На голову начало давить, внутри заиграли сверла. Она остановилась и повернулась. Неподалеку в ее сторону быстрым шагом шла девушка. Конечно, сейчас она тоже не двигалась, правая нога замерла наполовину поднятая вперед. Каори подошла к девушке, достав из рукава маленький метательный нож. Она выставила его вперед и остановилась перед незнакомкой.

Время снова потекло своим чередом. Девушка вздрогнула и замерла, чуть ли не закричав, когда увидела резко появившуюся перед собой Каори с ножом, взгляд ее черных глаз был угрожающе решителен. Кончик лезвия оказался прямо у переносицы молодой девушки. Сглотнув, она попыталась выдавить некое подобие улыбки. Терпение Каори накалялось. Тогда незнакомка поспешила предоставить свой главный аргумент, который, видимо, все должен был прояснить.

Она приподняла краешек своей клетчатой красной рубашки. Слева на животе была такая же татуировка черного сокола, как и у Каори на шее.

Нож тут же был убран.

– Какого черта ты творишь?! – полушепотом обрушилась на нее Каори, взяв девушку за воротник и потянув к себе.

– А…а, прости, прости. Я не знала, как подойти, чтобы поговорить…

– Устроить беготню в центре города тоже так себе