только то, что хотят увидеть. Выводы, которые они делают на основании своих исследований, зависят от исходных посылок в той же мере, что и от данных, которые они получают и с которыми экспериментируют. Модернистская идея о неизбежном прогрессе рассыпалась в прах. Вместо четкого разделения на черное и белое, современная наука отличается многочисленными серыми участками, которые сопротивляются делению на стройные категории. Она перестала восприниматься как надежный источник общих представлений о реальности. Молодое поколение людей рассматривает науку всего лишь как один из многих возможных путей к истине.

Кроме того, двадцатый век развеял мечту о технологическом рае. Технология принесла человечеству неизмеримую пользу, но и не меньше вреда. Научный прогресс идет рука об руку с ростом загрязнения окружающей среды и преступности. Наша среда обитания загрязнена, мы тонем в собственных отходах. Новому поколению людей приходится иметь дело с отрицательными последствиями технологической революции — от озоновых дыр до глобального потепления. Интернет — одно из величайших достижений в истории человечества, однако его появление привело к возрастанию связанных с напряженной работой стрессов и к возникновению новых форм зависимости.

Мировые войны, холокост и другие случаи геноцида, оружие массового поражения и терроризм — все это вкупе свело на нет уверенность научных модернистов. Развитие технологии привело к созданию средств уничтожения, достаточно мощных, чтобы угрожать существованию рода человеческого и планеты Земля. Кроме того, научный прогресс, которым были отмечены девятнадцатое и двадцатое столетия, дал западному миру повод для колониализма, эксплуатации более «примитивных» народов и их ресурсов. Зацикленность на себе, на своих частных интересах заставляла думать, что других людей можно использовать как предметы и манипулировать ими в собственных целях.

История и опыт показывают, что научный прогресс вовсе не обязательно ведет к улучшению условий жизни, а повышение жизненного уровня — к личному счастью. Благосостояние не стало гарантией от болезней, зависимостей и преступности. Напротив, рост материального изобилия привел к тому, что многие люди стали жить в состоянии постоянного стресса и тревоги. Вместо нового мирового порядка с его миром, стабильностью и безопасностью мы имеем мир, жить в котором, кажется, стало гораздо опаснее, чем прежде. Вопросы, некогда вполне обыденные — с кем вступить в брак, где жить и чем зарабатывать себе на жизнь, вдруг стали чреваты большими страхами и неприятностями, и в результате целое поколение не желает «взрослеть».

Человеческая автономия, присущая секулярному модернизму, более не кажется людям той самой свободой, которая повышает качество жизни. Она все более и более представляется как досадная ошибка, лжебог, истребивший надежду и заведший род человеческий в экзистенциальный тупик. Главным итогом модернизма стала утрата смысла и цели. «Прежние ответы и старые истории более не убеждают. Вновь поднимаются элементарные мировоззренческие вопросы, которые в свое время имели элементарные, религиозного характера ответы. И подобные вопросы, как правило, вызывают ужас»[7].

Поэтому двадцатый век не принес большого удовлетворения тем, кто был убежден, что мы приближаемся к научному и технологическому раю. Напротив, новое поколение людей взирает на бога секулярного модернизма и провозглашает его лжебогом. На заре нового века человечество в поисках истины все больше отворачивается от науки, высматривая ее в других направлениях.

Секулярный постмодернизм

Начиная с «поколения икс» (людей, рожденных в Соединенных Штатах с 1964 по 1980 гг.), все большее распространение получает мировоззрение, ставящее под сомнение научный подход к истине. В эпоху постмодернизма люди ищут истину главным образом не в науке, не в Библии и не в церкви. Они ищут истину во взаимоотношениях и в обмене мнениями. В модернистский век сообщества строились вокруг правильных идей — идей, которые сообщество испытывало и находило истинными. Когда идеи менялись, люди покидали сообщество. Но с приходом постмодернизма взаимоотношения и само «сообщество» приобрели большую важность, чем идеи, которыми сообщества были скреплены. Люди могут придерживаться совершенно разных представлений и при этом принадлежать к одному сообществу.

Для людей, живущих в эпоху постмодернизма, концепция истины стала расплывчатой. Постмодернист предпочитает думать не об «Истине» с большой буквы, но о «множестве истин», о «разнообразных истинах» или об «истине для меня». Постмодернисты считают, что никто — ни ученые, ни священники с богословами — не имеют четкого представления об истине. И у тех, и у других есть в распоряжении какой–то элемент общей картины, но сама картина представляет собой огромную мозаику, состоящую из мелких кусочков, и разные люди знакомы с разными ее составляющими. Поэтому создание сообщества — это ключевой компонент в поиске истины. Каждый из нас должен делиться с другими той частью истины, которая нам доступнее всего, и тем приносить пользу остальным людям. Таким образом, процесс познания истины включает в себя обмен личными «мнениями и опытами» в рамках сообщества. Члены сообщества выслушивают и наставляют друг друга, так что общее восприятие истины становится отчетливее в открытой дискуссии, и это идет на пользу каждому.

Поначалу эта концепция «истины» кажется вполне приемлемой. Нужно быть настоящим эгоистом, чтобы претендовать на всю полноту истины. Сама Библия учит, что мы не имеем четкого о ней представления (см. 1 Кор. 13:9, 12). Люди уже давно поняли, что «успех будет при множестве совещаний» (Притч. 11:14, 24:6) и что нам всем еще многому нужно учиться. Однако постмодернистское сознание этим не ограничивается.

Хотя в целом постмодернизм всеяден и ничего не отвергает, есть три области, в которых он все–таки накладывает определенные ограничения. Во–первых, он не приемлет концепций основополагающего характера (таких как «великая борьба», например), «масштабных полотен», которые пытаются объяснить все и вся. Постмодернисты считают, что подобные концепции берут на себя слишком много и потому претендуют на исключительность, которая ведет к насилию. Ведь именно такая «всеохватывающая» вера питала жестокости средневекового папства, а сегодня движет жуткими терактами «АльКаиды».

Во–вторых, постмодернизм отвергает истину как институт, или установление (такое как «церковь», например), особенно когда такое установление считает себя уникальнее или лучше остальных («истинная церковь»). Таким образом, концепция Церкви Остатка не соответствует постмодернистской среде. Церковь у многих людей ассоциируется с такими отрицательными явлениями, как колониализм и угнетение. Постмодернистское сознание не рассматривает церковь как источник благородства и человеколюбия.

В–третьих, постмодернизм склонен отвергать Библию как источник истины. Постмодернисты считают, что Библия пышет насилием, вечно горящим адом и угнетением женщин и меньшинств. Хотя многие из этих обвинений обращены не по адресу, они представляют собой серьезное препятствие, мешающее многим людям взять в руки Священное Писание.

В большинстве западных стран основную массу постмодернистов составляют люди в возрасте до тридцати пяти–сорока лет. Это молодое поколение с готовностью воспринимает изложенные выше