– Поддался, – наконец подтвердил он. – И Стадион меня дисквалифицировал. Только позорить не стал, тихо сообщил в раздевалке. Вместо номера шкафчика – бегущая строка. За нечестное ведение боя навсегда лишен права участвовать в волшебных соревнованиях. Так что кубок по всем правилам получил следующий спортсмен. И что бы вы ни думали, я ни разу не пожалел.

Раздался шум и на террасу выкатился черный клубок, утыканный репьями. Клубок развернулся и оказался Этьеном. С пуделя почему-то капала вода.

– Мы пропали! – выпалил он, едва отдышавшись.

– Нет, – поправил лисенок, – мы нашлись. Посмотри, вот наш одиннадцатый игрок!

Этьен машинально лизнул Мопсика в ухо и настойчиво повторил:

– Мы все пропали! Сначала я подозревал, но теперь убежден!

Семеро Серых отставили чашки. По всклокоченному виду обычно ухоженного пуделя коты поняли, что дело серьезное.

– У «Сиамов» есть желание! – страшным голосом сказал Этьен.

– У всех есть желание, – лисенок потянул себя за уши.

– Они хотят стать последними волшебными чемпионами. Выжить всех со Стадиона и отменить волшебные состязания, чтобы никто больше ничего не загадал на кубке!

– Нельзя добровольно такого желать, – не поверил Первый Серый.

– Можно! – Этьен тряхнул лохматой головой. – В душевой замок сломался, я застрял. Ждал, когда в раздевалку придут и меня выпустят. А пришли сиамы. Про эту их идею я давно догадался. Ее Главный Сиам придумал, но я сомневался, что остальные согласятся. А сегодня они договорились. Я, как услышал, в окошко протиснулся и тикать. Нашумел, конечно. Хорошо, дверь крепко заклинило. Пока они ее выбили, я уж удрал.

– Это сиамы меня пугали! – догадался Мопсик. – Но как они поняли, что я – ваш вратарь?

– Подслушали, – сказал лисенок. – Ночью на Стадионе они узнали про желтый мяч. Мне тогда еще показалось, что у Маркиза тень двойная. Потом они увидели этот мяч у Мопсика и решили отобрать, чтобы мы не собрали команду.

– Опасаются! – подтвердил Этьен. – Они вашу команду всерьез не приняли, над свалкой смеялись. А потом смекнули, что вы не так просты. Они и слух пустили про серых разрушителей, и в балахоны рядились, чтобы звери вас боялись.

– Ой, не ура, лисик, – погрустнел волчонок. – Что же мы будем делать?

– Что-что, – Чемпион вскинул голову, – играть!

Что это был за день! Весь город собрался на Стадионе. Продавцы позакрывали магазины, повара – столовые, мороженщики – киоски с мороженым. Волк примчался в парикмахерскую, подстричь парадную челку, и обнаружил, что еж-парикмахер уже повесил на дверь табличку: «Ушел на Стадион».

Звери нарядились кто во что горазд. Болонки, поголовно влюбленные в Пуделей, явились в разноцветных кудрявых париках и заняли первый ряд.

Судей на поле не было. Все волшебные состязания Стадион судил сам, замечая любое нарушение правил и строго карая за обман. Однажды Кролик на соревнованиях по прыжкам в высоту незаметно приделал себе на лапы пружины. Он и в самом деле подпрыгнул выше всех – перелетел через трибуны и приземлился в чаще леса. Потом незадачливый прыгун рассказывал, что какая-то неведомая сила подхватила его и выдворила со Стадиона. С тех пор Кролик так ни разу туда и не попал. Едва он оказывался на поле, как его поднимало в воздух и переносило в разные места. Помня об этом, звери старались играть честно.

Сегодня все команды должны были выйти на поле, чтобы зрители могли еще раз посмотреть на красавцев-футболистов – героев этого года.

Правда, популярность «Сиамов» была немного странной. В котах было что-то красивое и одновременно опасное. Когда они вышли на поле, зрители зашушукались. В победе этой сильной тренированной команды почти не сомневались. Но многие в тайне надеялись, что выиграет кто-нибудь другой.

Пудели выбрали для своего выхода задорный «Собачин вальс». Стадион загудел. Пуделей любили за доброту и взаимовыручку. На лыжных соревнованиях они приехали последними, потому что без конца возвращались подбодрить отстающих. Зато на финише их встретил сам победитель – заяц Пунька, с горячим чаем и корзиной пончиков. Пуньку, понятно, облизали, а пончики пудели стали бросать в толпу радостных зрителей. Звери это запомнили и махали флажками с пончиками, напоминая пуделям, что они уже заслужили честь и славу.

Еноты так долго и старательно расчесывали в раздевалке пушистые хвосты, что едва не пропустили сигнал к параду команд. Лось, их давний друг и поклонник, тоже готовился к открытию и попросил лису нарисовать на нем черно-белые полосы. Когда «Еноты» появились на Стадионе, Лось пронесся по кругу в их честь. Из-за этого многие потом говорили, что на поле ворвалась бешенная зебра-мутант.

Белка, болевшая за «Енотов», нашла дома метелку для пыли и перекрасила ее в черно-белый цвет. Было похоже, что она машет оторванным енотовым хвостом, и Белку осторожно обходили.

Когда объявили команду «Играют все!», на трибунах осторожно захлопали. Лисенок, конечно, заметил холодный прием.

– Вот идут наши бывшие бандиты и драчуны! – завопила Белка, тыкая в сторону команды хвостом-метелкой.

Это не добавило зрителям энтузиазма. Куница с подозрением косилась на Семерых Серых, словно они собирались кинуться за ограждение и перецарапать болельщиков.

– Р-р-гав-гав! – громогласно прозвучало у нее над головой, и Куница с перепугу упала под лавку.

Услышав басовитый рык Боксера, а рычал именно он, Чемпион радостно помахал шоколадному псу. Боксер ненавидел столпотворение, но все-таки пришел ради друзей. Если бы ему позволяло воспитание, он бы сначала укусил за хвост Белку, потом Куницу, потом схватил бы самую большую трубу и дудел что есть мочи. Но Боксер был серьезным псом и ограничился серьезным гавом в поддержку, лучшей по его мнению, команды.

За лисенком следовал Маркиз, за ним припрыгивал волчонок, затем с высоко поднятыми головами шли Семеро Серых, а замыкал команду... Никто ее не замыкал! От радости, что его взяли в игру, Мопсик все перепутал. Он побежал в другую сторону, где наткнулся на команды соперников, и бросился пожимать им лапы.