Медведь, пробираясь на свободное место, переполошил весь ряд.

– Простите, извините... – басил он, неловко переступая с чьей-нибудь лапы на чей-нибудь хвост.

Он занырнул в свой мешок и достал табличку, на которой красовались слова «Играют все!» и следы медвежьих лап. Видимо, пока писал, мишка здорово перепачкался в чернилах. Он выдвинул табличку повыше и рыкнул. Семеро Серых в ответ подняли лапы и отсалютовали Медведю. Остальные сдержанно похлопали, звери еще не привыкли к тому, что Семеро Серых не банда.

Команды пожали друг другу лапы, заняли места на поле, и невидимый свисток объявил начало игры.

Играть с «Енотами» оказалось неожиданно тяжело. Они делали обманные движения не только лапами, но и хвостами. Команда лисенка никак не могла к этому приноровиться. Дважды им чуть не забили гол, но Мопсик без труда перехватил оба мяча и даже как будто обрадовался, что игра опасно переместилась к воротам.

«Сиамы» следили за толстеньким вратарем. Мопсик опять разочаровал их. Выяснилось, что неуклюжий с виду тюфячок совсем не тюфячок. Он резво перемещался в воротах, не спуская глаз с мяча.

– Эй, Мопсистый! – позвал Главный Сиам, надеясь, что Мопсик отвлечется и «Еноты» забьют гол.

Капитан Енотыч как раз провел очередную атаку, прорвался в зону защиты и послал мяч в ворота. Мопсик подпрыгнул, с легкостью принял мяч и выбросил его из вратарской зоны. После чего, так и не повернувшись к сиамам, упрямо повторил:

– Я за вас не болею, злые породистые котики!

Ситуация накалялась. Лисенок наконец разобрался в хитростях «Енотов», но один ничего не мог сделать. Семеро Серых по-прежнему промахивались, так сильно их запутали полосатые хвосты соперников. И хотя Серые не теряли боевого настроя, они слишком часто теряли мяч. Волчонок совсем очумел от черно-белой круговерти и все чаще замирал, растерянно поджав хвост.

«Еноты» несколько раз пробивали оборону Серых, но забить гол не получалось. Мопсик, который на тренировках мог пропустить мяч от лисенка или Маркиза, без труда справлялся с енотами. Их мячи неизменно натыкались на его плоский нос или крепкую лапу.

Тут Главный Сиам заметил в первом ряду бельчонка с мячом. Он пробрался к нему за спину и как бы случайно толкнул. Бельчонок ойкнул, разжал лапы, и мяч выкатился прямо на поле, недалеко от Мопсика. Песик завилял хвостом-баранкой и побежал к мячу, на миг забыв о воротах. Мига хватило, чтобы еноты воспользовались отсутствием вратаря.

– Го-о-ол! – закричала Белка. – Вперед, волосатики! То есть полосатики! За мной!

Белка командовала так убедительно, что сидевшая рядом лисица взяла ее за хвост, как провожатую. К лисице прицепился барсук, за которого ухватился медвежонок. Но идти им было некуда, поэтому они немного подержали друг друга за хвосты и сели на свои места.

Бедный Мопсик, поняв, что натворил, поник всеми своими складочками. Лисенок бросился к нему, но Мопсик вдруг оставил пост вратаря и побежал в центр поля. На падающий «Енотов» так удивился, что безропотно отдал ему мяч. Футболисты замерли и ошарашенно смотрели, как Мопсик стремительной сарделькой несется через поле. Между тем упрямая собачка, подталкивая мяч носом, неумолимо приближалась к чужим воротам. Вратарь «Енотов», обалдев от неожиданности, не сдвинулся с места. Поэтому Мопсик просто вкатил мяч в ворота на глазах у окаменевших игроков. Этого ему показалось мало. Он все так же носом выкатил мяч из сетки, обвел вокруг осоловевшею вратаря и снова вкатил в ворота. Тут раздался свисток об окончании матча, и все пришли в себя.

– Ааа! – закричал капитан Енотыч и схватился за голову.

– Ааа! – зашумели зрители.

– Ааа! – завопили Семеро Серых и бросились обнимать Мопсика.

Второй мяч Мопсику не зачли. По правилам, после гола игра начинается из центра поля, а не в чужих воротах. Таким образом команды сыграли вничью.

– Это заговор! – верещала Белка. – Я отказываюсь!

– А от чего вы отказываетесь? – заинтересовалась Куница. – Может быть, я возьму, раз вам не надо.

Белка повращала глазами и принюхалась:

– Пахнет чем-то свежим или тухлым! – заявила она.

Куница оторопела и тоже на всякий случай решила отказаться. Белка вспомнила, что пора взять интервью у звезды матча. Она с трудом протолкалась к Мопсику.

– Послушайте, Ворсистый! То есть Мопсистый! Объясните мне почему?!

Мопсик не понял, чего от него хотят, но с удовольствием сфотографировался на фоне Белки и пожаловался для газеты:

– Что-то мне мало бросали мячей!

Во второй день Чемпионата команда лисенка должна была играть с «Пуделями». Чемпиона это беспокоило. Ведь пудели очень хорошие. Так хочется, чтобы они победили. Но тогда «Играют все!» должны проиграть, а этого фенек допустить не мог. Видимо, пудели рассуждали похоже, и на поле команды вышли неуверенными и смущенными.

Даже зрители растерялись, очень уж трудно было выбрать, за кого болеть. «Играют все!» из подозрительного сборища превращалась в чудесный отряд с Чемпионом во главе. Звери еще не забыли, как Мопсика – вчерашнего героя дня – не принимали в игру из-за того, что он путался в правилах. Кто-то припомнил, как волчонок пытался с ними знакомиться, но от него отмахнулись. Только забавный большеухий лис никого не прогнал, и даже на свалке умудрился найти друзей. Ему не нужно было, чтобы за Маркиза поручался Боксер, а за Семерых Серых – Сова. Он и так знал, что Серые честны и отзывчивы, а Маркиз – самый благородный бродячий кот на земле. Правда, теперь он окончательно обжился у Боксера и завел там собственную миску и подушку.

Лисенок любил друзей всем своим добрым маленьким сердцем, которое оказалось очень большим. Оно вместило и пуделей, и Стадион, и весь Разноцветный город. Теперь одним друзьям предстояло сразиться на поле с другими. И каждой команде была важна победа.

Белка на этот раз решила уважить обе команды и притащила два плаката: «Играют Пудели» и «Пудели все!». Медведь достал свою старую табличку, на которую, подумав, привесил черный кудрявый парик.

Всю игру лисенок жалел, что это не любительский матч. Пудели играли великолепно – смело атаковали и ловко оборонялись. В конце первого тайма Этьен получил удачную передачу, и стало ясно, что Мопсик не успеет защитить нужный угол. Это был прекрасный момент для удара, лисенок видел. Он также видел, как заколебался Этьен, не решаясь забить им гол.