Когда слухи о событиях в Равенне дошли до Еейзериха в Карфаген, он возглавил пиратскую экспедицию в Рим. Еидаций и Иоанн Антиохийский полагают, что Евдоксия, оскорбленная Максимом, написала письмо Еейзериху, чтобы он захватил Рим.

31 мая 455 г. вандальский флот появился в Остии. Узнав об этом, император Максим пытался бежать из Рима, но толпа настигла его и убила. На третий день, 2 июня, вандалы ворвались в Рим. Четырнадцать дней грабили они беззащитный город и увезли в Карфаген много тысяч пленных (и среди них Евдоксию и двух ее дочерей), все богатства, запасы продовольствия, сокровища храма Соломона, привезенные некогда Титом из Иерусалима. Карфагенский епископ Деограциас распродал все, вплоть до священных ваз, чтобы выкупить пленных. Небольшую часть пленных вандалы отпустили за выкуп. Но вскоре вандалы, желавшие завладеть деньгами и сохранить за собой пленных, нашли выход из положения — убили Деограциаса.

С этого времени вандальский флот господствовал в Средиземном море. Корсика, Сардиния, Балеарские острова, а впоследствии Сицилия оказались во власти Е ейзериха.

Император Майориан (457–461) в мае 460 г. собрал до 300 кораблей, построенных в гаванях Равенны и Мессаны, подготовил экспедицию против вандалов, направив ее в залив Аликанте в Испании, к северо-востоку от Картаго-Нова. Создание и снаряжение флота в столь короткий срок свидетельствуют о широкой поддержке экспедиции.

Вандалы не были готовы дать отпор таким силам. Поэтому Гейзерих завязал переговоры о мире и начал опустошать Мавретанию Тингитанскую. Это усыпило бдительность римского командования, и вандалы захватили большую часть кораблей экспедиции.

Гидаций утверждает, что среди римлян оказались предатели[139]. Ими были выходцы из варварской знати, выдвинувшиеся на высокие посты в римской армии. Они не были заинтересованы в усилении власти Майориана, а значит, и в его победе. Их предводитель Рецимер содействовал провалу экспедиции. Когда Гейзерих вновь предложил мир, Майориан «прекратил внезапно войну на позорных условиях и удалился»[140].

По новому договору империя отказалась от всех притязаний на провинции в Африке.

Когда Майориан, отпустивший наемников, возвращался в Италию, его встретил Рецимер и обезглавил.

Вандалы безнаказанно грабили все южное побережье Европы. Ежегодно весной они совершали пиратские набеги на Сицилию, Италию, Еаллию, Испанию. Избегая нападений на города, где находились военные гарнизоны, они опустошали села и неукрепленные местности[141]. Следовательно, более всего от них страдали колоны.

В 467 г. римский сенат отправил посольство в Константинополь. Послы заявили, что италийцы не смогут существовать, если вандалы не прекратят набегов[142]. Византийское правительство согласилось оказать помощь, но потребовало возведения на западный трон Антемия, стоявшего тогда во главе византийского флота, базировавшегося в Эгейском море и защищавшего берега Ереции от вандальских пиратов.

Император Антемий (467–472) пытался сплотить господствующий класс Запада и заручиться его поддержкой для борьбы против вандалов, но все надежды возлагал на обещанную Византией экспедицию.

К весне 468 г. византийский император Лев I собрал флот в 1.113 кораблей и войско в 100 тыс. чел. Кроме того, в экспедиции принял участие Марцеллин, возглавлявший войска Далмации. Он создал могущественный флот, оборонявший западное побережье Балканского полуострова. Этот флот подошел к Сардинии и выбил оттуда вандалов. Одновременно византийские войска под командованием Ираклия, находившиеся в ее североафриканских владениях, вошли в Триполи и, победив вандалов, направились по прямой дороге на Карфаген.

Елавные силы экспедиции под командованием Василиска достигли Африки и стали на рейде в 50 км от Карфагена. Еейзерих попросил пятидневного перемирия. Воспользовавшись беспечностью византийцев, вандалы подожгли их корабли и разгромили экспедицию. С этого времени набеги вандальских пиратов на побережье Европы стали повседневным явлением.

Победы вандалов над экспедицией Византии способствовали усилению их угнетения в Северной Африке и террору под знаменем арианства.

Трудно найти какие-либо прогрессивные черты в религиозной политике вандалов. До их прихода в Африку католические епископы зверствовали в преследовании донатистов и еретиков. Было бы понятным, если бы вандалы использовали инквизиционные законы, изданные по настоянию католических епископов, против католиков. Насилия против насильников — так можно было бы рассматривать такие репрессии. Но вандалы не вдавались в сущность различных религиозных течений и громили в одинаковой мере католиков и донатистов, присциллиан и пелагиан, манихеев и других еретиков, а когда многие манихеи были сожжены или изгнаны, начали поиски манихеев среди ариан[143].

Католический террор вандалы заменили арианским. Они решительно покончили со всякими социальными и религиозными движениями. Вероятно, именно за это так расхваливал вандалов Сальвиан в 40-х гг. V в., когда у него на родине, в Арморике, бушевала буря революционного движения багаудов, на подавление которых Равеннский двор направил аланов во главе с Гоаром.

Значительно изменилось положение пограничных африканских племен. В начале V в. они усилили натиск на романизованную часть Африки и находились в постоянных связях с африкано-римским населением, среди которого была часть их соплеменников, сохранившая свой язык и прежние, обычаи. Во время религиозных и других преследований в романизованной Африке ее жители часто искали убежища у пограничных мавро-берберов. Принятие мавро-берберами христианства (по донатистскому обряду), связанное с их социальной дифференциацией, открывало путь для сближения африкано-римской знати с верхушкой этих племен и основной массы жителей с воинами и тружениками. В отличие от вандалов, не имевших по соседству своих соплеменников, что исключало возможность пополнения их рядов выходцами извне, мавро-берберы имели их. Тем самым мавро-берберы, став союзниками местной знати, могли надежно обеспечить ее независимость от Рима и оборонять страну от африканских кочевников, а значит, и сыграть такую же положительную роль, как франкские и бургундские племена в Галлии и славянские племена на Балканском полуострове. Роль вандалов в Африке оказалась аналогичной роли гуннов и аваров в Подунавье — весьма отрицательной.

Вандальское завоевание Северной Африки надолго преградило путь мирным отношениям между романизованным населением и соседними племенами. Знать этих племен, раньше рассчитывавшая на выгодные военные должности у римлян и готовая на сближение с африкано-римской знатью, стала враждебной к вандалам, не нуждавшимся в ее военной службе. Если раньше соседние племена являлись естественными союзниками жителей романизованной части Африки против кочевых племен, наседавших на границу, то теперь они вступали в союз с кочевниками и вместе с ними предпринимали грабительские набеги в пределы романизованной Африки. Тем самым соседние мавро-берберские племена из потенциальных союзников романизованного населения стали союзниками кочевых племен, постоянно угрожавших этому населению.

Эти отрицательные последствия вандальского завоевания заставляют признать, что оно было самым худшим путем для выхода из тех внутренних и внешнеполитических противоречий и трудностей, перед которыми оказалась романизованная Африка.

Борьба народных масс Северной Африки против завоевателей в конце V — начале VI века

В конце V