в бегство жителей, церкви, лишенные пастырей, разогнанных монахов и монахинь. Одни умерли от мучений, другие погибли от меча, третьих увели в рабство, и потеряв чистоту сердца, ума и веры, они были вынуждены служить грубым и жестоким врагам… Тех, которые бежали в леса, пещеры или крепости, вандалы хватали и убивали или они сами умирали с голоду. Из множества церквей в Африке едва осталось три — в Карфагене, Гиппоне и Цирисе, уцелевших вместе с городами, в которых они находились»[107].

Когда оказалось, что вандалы не соблюдают договор, Бонифаций, по сведениям Прокопия из Кесарии, «раскаялся в своем поступке и в заключении договора с варварами и, давая варварам тысячи обещаний, умолял их уйти из Ливии»[108], а когда уговоры не помогли, он выступил против них, но потерпел поражение и был вынужден отойти в Гиппон-Регий[109]. Вандалы осадили эту крепость, но 14 месяцев не могли взять ее. Изменил свое отношение к вандалам и Равеннский двор. Не имея сил воевать и против Бонифация, и против вандалов, и против франков, перешедших в наступление на севере Галлии, Равеннский двор решил помириться с Бонифацием. Для этого необходимо было привлечь на свою сторону африкано-римскую знать. Были изданы указы на имя проконсула Африки Целера, ограждавшие африканских посессоров от злоупотреблений сборщиков налога и провианта[110]. Одновременно Плацидия направила к Бонифацию высшего чиновника Дария для примирения, его друзей, которые раскрыли обман Аэция.

Большинство воинов Сигисвульта, пока вандалы занимались ограблением городов, следуя по побережью Африки, возвратились в Европу. А раз римские воины остались только под командованием Бонифация, то он был провозглашен командующим всеми имперскими войсками в Африке. Обороняясь в Гиппон-Регии, Бонифаций потребовал у Равеннского двора помощи.

Равеннский двор рад был отослать в Африку византийские экспедиционные войска, которые прибыли в Италию еще в 425 г. и помогли Плацидии и ее сторонникам прийти к власти. Дальнейшее их пребывание в Италии вело к засилью константинопольской знати и усилению ее позиций при дворе. Поэтому правительство империи с разрешения Византии направило эти войска в Африку во главе с Аспаром. Византия обещала им помощь.

Войска Аспара высадились в Карфагене, соединились с войсками Бонифация и в конце 431 г. совместно перешли в наступление, но были разбиты и предались бегству. Их предводители тоже бежали — Аспар в Константинополь, а Бонифаций в Равенну[111].

Упорное сопротивление оказали вандалам жители. Карфагеняне оборонялись 10 лет, жители Гиппон-Регия — 14 месяцев. Такое сопротивление заставило Гейзериха пойти на переговоры с представителями Равеннского двора. Гиппонским соглашением от 11 февраля 435 г. Равеннское правительство предоставило вандалам и аланам статус федератов империи, что парализовало сопротивление местных жителей и помогло вандалам завоевать значительную часть Северной Африки. В основном они захватили северо-западную часть Проконсульской Африки, Нумидию и Мавретанию Ситифенскую. Одновременно с оккупацией Гейзерих ввел военно-арианский террор. Первыми были казнены четыре знатных испано-римлянина, служивших ему советниками. Он сослал Поссидия и других епископов[112].

Города, в которых побывали вандалы, были отравлены зловонием не похороненных гниющих трупов[113]. Хоронить их было некому.

В 437 г. епископом Карфагена стал Кводвультдеус. До нас дошли написанные им двенадцать клятв, которые декламировались жителями города наподобие присяги. В клятвах — молитвы за мирную жизнь и призывы к сопротивлению завоевателям. Из содержания клятв следует, что Гейзерих широко практиковал демагогию и обман. Клятвы развенчивали их. Вот содержание одной из них: «Гейзерих — это волк. Следите за ним. Остерегайтесь его. Это гидра, срубите ей голову. Он обольщает. Он обманывает. Он много обещает, но не выполняет обещаний. Приходите ко мне, говорит он, я вас защищу, если вы нуждаетесь — я вас накормлю, если раздеты — одену. Я дам вам деньги, как только уточню сумму, которую могу дать каждому

ежедневно. Злой волк. Ехидная змея. Злая несправедливость! Безбожный раб преисподней! Ты топчешь церковь. Ты воюешь против своей настоящей матери. Ты хочешь изгнать Христа! Ты хочешь перекрестить католиков! Хуже всего — твоя хитрость. Одних ты опутал властью, других покупаешь золотом, чтобы погубить тех и других»[114].

Кводвультдеус воодушевлял карфагенян на справедливую борьбу против захватчиков, поддерживал их веру в победу. «Гадюка фианская, — провозглашал он в адрес Гейзериха, — ты будешь раздавлена»[115].

19 октября 439 г. вандалы вновь осадили Карфаген. Поскольку Гейзерих считался федератом империи и другом императора, организованного военного сопротивления не было. Проспер Тирон сообщает, что новая осада оказалась неожиданной. Вандалы овладели городом, ограбили храмы и горожан, подвергли пыткам многих людей[116].

Через несколько дней после захвата Карфагена вандалами Кводвультдеус написал последнюю, двенадцатую, клятву. Он описал жизнь города накануне захвата его вандалами. Оказывается, торговцы спрятали продовольствие, чтобы вызвать голод и взвинтить цены. Много горожан умерло от голода. Во время захвата города гибли от вандальских мечей не только солдаты, но и женщины, дети, старики. Все имущество горожан вандалы разграбили[117].

Кводвультдеус знал, что захват города был облегчен уходом римских войск и соглашением правительства с Гейзерихом, но он умалчивает об этом и всю вину перекладывает на карфагенян: «Где добро, к которому люди привязались всеми надеждами… Где ваши запасы, золото, серебро, имения. Все потеряно. Ленились. Мало молились. Устраивали неблаговидные банкеты и прочие отступления от правил»[118].

Феодорит Киррский рассказывает: «Нужны Эсхил и Софокл, чтобы описать испытания карфагенян, но и они не смогут изобразить такое великое несчастье. Они стали игрушкой варваров. Те, кто украшал его курию, теперь бродят по свету и живут подаянием. Их вид вызывает слезы и свидетельствует о непостоянстве человеческих радостей. Я видел многих, бежавших оттуда, и ужас охватил меня»[119].

Феодорит, Кводвультдеус, Поссидий, Капреол, Виктор Витенский описали вандало-арианский террор. «Все покрывалось огнем и кровью», — утверждает Виктор Витенский[120].

В Мавретании Цезарейской через 15 лет после прихода вандалов количество изнасилованных монахинь было столь большим, что пана Лев советовал считать их особой категорией верующих, наподобие вдов или дев, но не монахинями-девами[121].

Вандалы-ариане преследовали не только католиков, но и донатистов, манихеев, еретиков. Количество манихеев, бежавших от преследований в Рим, было таково, что эта секта там расцвела и сыграла значительную роль в религиозной борьбе, отстаивая демократические принципы раннехристианских общин[122].

Все общественные здания, все базилики, все жители были ограблены. Гейзерих издал декрет, которым предписывал сдать ему все драгоценности[123].

Во время завоевания римских провинций вестготами, бургундами и франками на первых порах завоеватели жили за счет захваченного добра. Когда для захвата ничего уже не оставалось, они были вынуждены перейти к производству.