добрую половину деревни, я наконец углубился в неё. Улица по которой я бежал была пуста, но несла на себе следы недавнего пребывания здесь достаточно большого количества людей. Тут и вещи валялись, и корзины с уже подгнивающими фруктами, да даже следы запёкшейся крови имели. Говорить о множестве следов на пыльной дороге и говорить не стоит, их было столько, словно тут как минимум сотня мужчин и женщин разом шли. Неужели демонопоклонники сюда приводили людей из дальних деревень? Похоже что именно так.

Подобравшись к месту сражения, я выбрал себе одно из наиболее высоких зданий и без труда на него вскарабкался. Орудуя когтями и кистнем, я лез по отвесной стене так же быстро, как многие по земле бегают! Тут наверное стоит сказать, что я рад что сохранил разные формы своего тела. Каждая из них может помочь мне по-своему. Даже не могу представить, как бы я влез в эту битву, будучи лишь в форме дракона. Меня бы однозначно сразу же заметили, так ещё я мог бы на неё и опоздать! Как никак, птица Рух летает куда быстрее дракона.

Между тем, мне открылось поле битвы. Как и в предыдущих деревнях, в этом поселении был свой разрыв. Причём этот был ещё больше, ещё шире и словно бы даже глубже. Хотя последнее не совсем правильно сказано, но смысл таков, что разрыв ведёт не к поверхности измерения Бездны, а дальше, там где обитают более опасные виды Ёкай. И собственно, эти самые опасные виды Ёкай сейчас активно нападают на демонопоклонников, что этот разрыв создали. Тварей было не очень много, всего пять штук, но это лишь самые сильные. Вокруг них вились более мелкие тварюшки, словно свита окружившие их и помогающее своим господам. И те, и другие, походили на пауков. Пять самых крупных особей чем-то напоминали птицеедов, но лап у них было не восемь, а шестнадцать, отчего выглядели они нелепо. Впрочем, это ощущение быстро сходило на нет, когда ты своими глазами начинал наблюдать за их движениями. Ловкие, невероятно быстрые, эти твари имели несколько десятков пар глаз со всех сторон. Любую угрозу себе они видели заблаговременно и легко избегали её, а если не могли избежать, без зазрения совести подставляли под удар кого-то из своей свиты. Последние между тем больше напоминали домашних пауков, тех что на длинных тончайших ножках с маленьким телом. Они тоже были шустры, но их силы заключалась не столько в скорости, сколько в их способностях перемещаться во все стороны. Для этого они создавали из Ёко нечто схожее с паутиной, только серого цвета, как хмарь которой так любят атаковать слабосилки-демонопоклонники. Хмарь эта недолговечна, пара десятков секунд и от неё не остаётся и следа. Но обычно этого хватает, чтобы член свиты смог увернуться от атаки врага или же взобраться к одному из противников.

— Довольно сильные стихийные Ёкай заглянули на огонёк и вы не ожидали этого?— произнёс я в слух, глядя как один из демонопоклонников, управлявших рукотворным созданием Парпатера падает из окна здания и тут же оказывается в сожран птицеедом.

Стоит отметить, что слуги Розалии пусть и находятся в невыгодном, если не сказать плачевном положении, не отчаиваются и держатся молодцом даже. Только вот как по мне, это неспроста. Чувствую я, что грядёт что-то плохое. Я бы даже сказал очень плохое. Только вот, не могу понять что именно. На краю сознание летает догадка, а ухватить её никак не получается.

— Mea facta est aliena potentia, tenebrae corpus meum implent!— неожиданно на одной из крыш домов показался демонопоклонник, чья роба отличалась от одежд других прислужников Бездны.

Уши резануло чуждое миру наречие. Слова адаптированы под язык людей, но изначальный текст написан для Ёкай. Дословный перевод: Чужая сила/жизнь, стань моей. Тьма/Ёко, наполни моё тело.

Собственно, гадать больше не пришлось. Ублюдок на той крыше открыл закупоренную прежде бутылку и принялся жадно из неё пить, но пил он не воду или вино, а чёрную как смоль Ёко. С большим трудом можно было различить в этой тьме десятки и даже сотни затухающих человеческих искр жизни. Они отдавали свою силу и энергию тьме Бездны, а та в ответ вливалась в человеческую тушку с минимальными для неё последствиями. Без подобной жертвы, человек никогда бы не смог впитать столько тьмы без вреда для себя.

— ХА-ХА-ХА-ХА!— громом прогремел смех демонопоклонника над деревней.— БУКАШКИ! ВЫ БУДЕТЕ МОИМИ НОВЫМИ ИГРУШКАМИ!

На подобный словесный выпад все пять птицеедов ощерились и совместно атаковали человека, поспевшего показаться на открытой местности. Крупные Ёкай затряслись и спустя мгновение их тушки раздались чуть в ширину и из их тел в сторону противника полетели острейшие иглы длинной в метр. Демонопоклонник даже не двинулся с места, он лишь взмахнул рукой и укрылся за щитом из чистой Ёко. Хлоп! И все пять игл разбились на тысячи осколков. Однако, от моего взгляда не укрылся тот факт, что из носа человека потекла струйка крови. Он не рассчитывал на то что сила удара будет столь велика, за что и поплатился. Теперь он будет осторожнее. Но это мне и нужно, пусть враги измотают друг друга, а затем я добью обе стороны.

Глава 7

Рёв Ёкай разнёсся над всей округой. И рёв этот был полон ярости, обиды и боли. Как я и предполагал, после не самой удачной обороны противник стихийных демонов стал осторожнее. Поначалу он просто пропал из моего поля зрения, а затем принялся атаковать своих врагов подлыми ударами исподтишка. Благодаря своему круговому зрению, поначалу птицееды избегали этих ударов, но оплошав пару раз, главный демонопоклонник сменил тактику. Он заставлял своих приспешников и немногочисленных рукотворных Ёкай показываться врагу и подставляться, и когда те отвлекались, атаковал. Смена тактики принесла свои первые плоды почти мгновенно. Не успевая увернуться от атаки, птицееды подставляли вместо себя свою свиту. Защита у мелких тварей была просто отвратительная или вернее сказать её попросту не было. Чтобы защитить старших собратьев, те становились живым щитом. А поскольку тела их были слабы, то за один удар человек мог уничтожить от трёх до пяти тварей. Размен выходил в пользу демонопоклонников, но только лишь потому, что изначально стихийных тварей было в несколько раз больше. Я бы даже сказал, что победить демонопоклонникам не суждено, но живые щиты как-то неожиданно закончились и первый из птицеедов оказался сильно ранен. Это его рёв я слышал.

— Букашка!— не упустил шанса