— Это из-за моего отца? — хмурюсь.

— Из-за всего. И из-за твоего отца в том числе. Ошибка может стоить мне слишком многого.

— Например, чего?

— Карьеры, — он пожимает плечами. — Работы, жизни в родном городе.

— Ты целовал меня и раздумывал, стою ли я рисков?

— Не ты, — он касается моего подбородка, проводит пальцем по моим губам. — А интрижка с тобой.

На языке откуда-то появляется горький привкус. Я легонько целую его большой палец и опускаю глаза.

— Но я способна не только на интрижку. Как насчет настоящих отношений? Ради любви ты… так просто откажешься от любви?

— Настоящих отношений? У нас? — приподнимает брови.

Его искреннее удивление разбивает мне сердце. Буквально разрывает его на части.

— Да, почему нет? — Я уже давно падаю, с самого начала этого жестокого разговора. Так чего уж строить из себя гордую. Я падаю и отчаянно тяну к нему руки. Чтобы поймал и вытащил.

— Ты еще совсем юная девочка. Капризная, ветреная. И все это хорошо, просто мне не подходит. Со мной нелегко. Я почти уверен, что ничего не получится и этот провал обойдется мне дорого. Полин, Поль… у меня правда нет времени носиться за тобой по клубам, считать количество выпитого, тратить целые ночи на одни только поцелуи.

Я вспыхиваю.

— Мы можем просто забыть о случившемся в «Затмении»? — говорю быстро. — Ты совсем меня не знаешь. Ни капельки. И не хочешь узнать.

— В твоем окружении огромное количество парней, которые радостно во все это впишутся, — продолжает он свою мысль абсолютно спокойно. Вот так просто — отдает меня каким-то другим парням и даже не ведет бровью.

Сначала целовал полночи, а теперь отдает!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочется расплакаться, но я понимаю, что этим лишь подтвержу его слова. Колоссальным усилием воли беру себя в руки.

— Мы изначально договаривались о паре встреч, но даже это слишком рискованно, — он быстро облизывает губы. — Надеюсь, у твоей сестренки все наладится. И у тебя тоже.

— Я могу быть не ветреной и не капризной. Научиться мудрости. Стараться поступать обдуманно, а не опрометчиво. Ты просто… даже не представляешь, как я жила и что со мной было. Просто… — я растерянно оглядываюсь, понимая, что исчерпала свой словарный запас. — Я поверила тебе и позволила… почти все позволила.

— Отнесись к случившемуся как к приключению. Ты ведь ради этого зарегилась в тиндере? Ради эмоций и приключений.

— Ты даже не хочешь дать мне шанс? Один?

Он смотрит мне в глаза очень внимательно.

— Ничего не получится.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Тогда прощай, — я берусь за ручку двери.

— Береги себя, — говорит он напоследок. — И особенно сердечко.

То самое, которое ты только что собственными руками выбросил за ненадобностью?

Я выхожу из машины и устремляюсь домой. Стараюсь не бежать, идти ровно, держать спину максимально прямо. На ходу достаю ключи из сумочки. Не сразу получается попасть в замочную скважину, ключи падают, я наклоняюсь, шарю по плитке, кое-как нахожу и, наконец, попадаю во двор. А потом в дом.

Руки грязные, запачкалась, пока ощупывала плитку. Вытираю их о дизайнерское платье.

Скидываю туфли и бегу в свою комнату. Папы нигде не видно, наверное, они с Настей рассказывают, как друг по дружке соскучились.

А я не стою рисков.

Падаю на кровать и закутываюсь в одеяло. Я ведь сама во всем виновата, решила отомстить ему, посмеяться. Детский сад! Он, видимо, прикинул, какими будут наши отношения, и перекрестился. Взрослый мужчина, врач… глупо было думать, что он всегда будет бегать за мной, закидывать на плечо и утаскивать в темноту.

Но я ведь… умею и иначе тоже. Достаточно взрослая, чтобы не ломать, а строить. Если бы я только могла отмотать время назад, я бы ни за что так не поступила! Если бы он только дал мне шанс!

Раздается стук в дверь, я отрываюсь от подушки. Папа заходит и замирает на пороге.

— Поля… Полька, Господи, что случилось? Тебя кто-то обидел?!

— Нет, никто.

Он подходит, берет меня за руку и заставляет посмотреть ему в глаза. Проверяет, нет ли на мне синяков или ран.

— Все в порядке, папа. С возвращением домой. Я скучала, — силюсь улыбнуться. И я правда очень по нему скучала. Он своеобразный человек, но другого отца у меня нет и не было. Да и матери нет. Он и сестра — мои самые близкие люди. И для них я важнее рисков.

— Поля, что произошло? Ты скажешь или нет? — он начинает злиться.

— Просто… с парнем поссорилась.

— Он тебя обидел? — на лице отца застывает неподвижная маска, но я понимаю, что он в бешенстве. — Кто? Тот хирург?

И тут до меня доходит, о чем говорил Ветров. При любой ссоре я могу пожаловаться отцу и тот превзойдет себя в мести. Неравные отношения. Никаких шансов.

Слишком опасно.

— Нет, он вообще ни при чем. Никто ни при чем. Папа, просто оставь меня одну. Умоляю, дай мне время прийти в себя, пожалуйста!!

— Саш, иди, — на пороге появляется Настя. Она в шелковом халатике и в мягких тапочках. — Я поговорю с ней сама. Пожалуйста. Не всегда нужно махать кулаками.

Папа медлит, потом целует меня в лоб и нехотя выходит из комнаты. Он всегда ее слушает, хотя она старше меня на каких-то семь лет.

Как только за отцом закрывается дверь, Настя присаживается на край кровати. Обнимает меня. И я замираю, позволяя себя покачать.

— Я ему не скажу, — говорит она тихо, имея в виду папу.

— Он больше не позвонит, — отвечаю я еще тише, имея в виду Ветрова. — Никогда.

— У вас что-то было?

— Нет, — качаю головой. Слишком сильные риски. Даже пробовать.

— Поля, я просто буду рядом, но я должна знать. Он взял тебя силой?

Снова качаю головой.