заключить перемирие и вступить в переговоры со вторым консулом, будучи, возможно, не до конца уверен в своих силах[171]. Пользуясь перемирием, его солдаты стали проникать во вражеский лагерь и вести агитацию среди воинов Сципиона, не останавливаясь перед подкупом. Серторий предупреждал консула об опасности подобных контактов и выступал за прекращение переговоров (Plut. Sert., 6,2; Exup, 7). Вероятно, он выражал не только свое мнение, но и мнение ряда офицеров консульской армии[172], не желавших никаких переговоров и соглашений с Суллой[173]. Между тем Сципион (возможно, в целом договорившийся с Суллой[174]) заявил, что даст ему окончательный ответ лишь после консультаций с Норбаном. С этой целью он направил к нему Сертория. Выбор его в таком качестве весьма странен[175] — ведь тот был в принципе против переговоров и мог представить дело превратно, но заодно избавляясь на время от неудобного подчиненного, который мог помешать ему прийти к компромиссу с Суллой. Но тот весьма своеобразно выполнил данное ему поручение, захватив по дороге в Капую Суэссу Аврунку, державшую сторону оптиматов (Арр. ВС, I, 85). Этим шагом он, как предполагается, хотел не только сорвать переговоры, но и обеспечить своей армии в случае необходимости путь отступления по Аппиевой дороге[176]. Однако эта акция имела несколько неожиданные последствия: Сулла выразил возмущение захватом Суэссы, а Сципион в знак непричастности к случившемуся выдал ему заложников, которых тот, кстати, не просил. Войско консула было недовольно выдачей заложников и обвинило его в санкционировании захвата Суэссы. В итоге, не без влияния вражеской агитации и подкупа, оно перешло на сторону Суллы. Тот, демонстрируя свое милосердие, отпустил Сципиона и его сына, хотя они и отказались перейти на его сторону (Арр. ВС, I, 85–86; Plut. Sulla, 28, 1–3; Vell. Pat., II, 25, 2; Liv., ep. 85). Веллей Патеркул, рассуждая о мягкости Суллы во время войны, пишет: «Ведь и консула, им обезоруженного… и Квинта Сертория… и многих других, попавших в его руки, он отпустил невредимыми» (II, 25, 3. — Пер. А. И. Немировского). В. Ине сделал отсюда вывод, что Серторий после захвата Суэссы вернулся в армию Сципиона и был захвачен, а потом отпущен вместе с ним[177]. Однако большинство исследователей считает это сообщение Веллея недостоверным[178].

По-видимому, действия Сертория не вызвали недовольства марианских лидеров. Вскоре он отправился в Этрурию, где набрал 40 когорт (Exup, 7). Вероятно, вербовка проходила во время консульских выборов, поскольку в Рим Серторий возвратился уже после их окончания (Exup, 8)[179]. Консулами стали Гней Папирий Карбон (в третий раз) и Гай Марий-младший, сын победителя кимвров. Последний достиг высшей магистратуры в нарушение закона, поскольку ему было 26 или 27 лет (Арр. ВС, I, 87; Vell. Pat., II, 26, 1), причем дело не обошлось без насилия (Liv., ер. 86). Плутарх пишет, что его избрали вопреки желанию Сертория (ακοντος αυτου — Sert., 6, 1), на то же намекает и Эксуперантий (§ 8). Ф. О. Спанн предположил, что нурсиец воспротивился этому не из-за попрания Марием законности, а потому, что сам хотел стать консулом[180]. Последнее вполне вероятно[181] и объясняет тот факт, что Сертория отправили в Этрурию на время консульских выборов. Однако у него оставалась еще надежда отличиться на полях сражений, возглавив хотя бы те 40 когорт, которые он набрал в Этрурии. Но и этого не случилось, т. к. вскоре Серторий был направлен на Пиренейский п-в в качестве проконсула Ближней Испании и покинул Италию.

Источники по-разному освещают причины его отъезда из Италии. Согласно Плутарху, «Серторию уже было бессмысленно оставаться и наблюдать, как положение становится все хуже из-за бездарности высших командиров. Поэтому, когда в конце концов Сулла, став лагерем возле лагеря Сципиона […], подкупом перетянул на свою сторону войска противника […], Серторий, окончательно потеряв надежду удержаться в Городе, отправился в Испанию. Его целью было превратить эту страну, коль скоро удастся овладеть ею, в убежище друзей, разбитых в Италии» (Plut. Sert., 6, 1–2). Несколько иначе описывает события Эксуперантий: «Между тем консулами стали Марий (в седьмой раз) (sic!) и Карбон; в это время Серторий, не боясь могущества Мария, прибыл в Город и стал обличать всеобщую вялость, указывая при этом […] на энергию и доблесть Суллы, который, если не оказать ему должного сопротивления, одержит победу. Тогда консулы и другие вожди клики, порицаемые такими словами, решили, или для того, чтобы убрать с глаз долой ревностного и пылкого обличителя их небрежения, или для того, чтобы поставить надежного правителя во главе воинственной провинции, чьей неверности они опасались, отправить его в Ближнюю Испанию, и ему было приказано по пути привести в порядок дела в Трансальпийской Галлии» (Exup, 8).

Как видим, в обоих случаях говорится о недовольстве Сертория марианскими лидерами. Но если в рассказе Плутарха он уезжает из Италии добровольно, то у Эксуперантия он это делает по приказу консулов. Вторая версия представляется более убедительной. На рубеже 83–82 гг. положение марианцев отнюдь еще не было абсолютно безнадежным; они лишились армии Сципиона, но их продолжала поддерживать большая часть Италии, военные силы марианского режима росли (Арр. ВС, I, 86). Маловероятно, что в такой ситуации Серторий предвидел полный разгром и думал о спасении[182]; скорее, напротив, он должен был стремиться принять участие в борьбе и в случае побед усилить свои политические позиции. К тому же в случае поражения марианцев в Италии рассчитывать на спасение в Испании не приходилось, что и показало будущее.

Поэтому трудно согласиться с утверждением Ф. О. Спанна, будто Серторий приветствовал свое назначение в Испанию, ибо получал в распоряжение обширную территорию с огромными ресурсами[183]. На его нежелание покидать Италию указывает и Аппиан, говоря, что он «давно» (εκ πολλου) был назначен наместником Испании (ВС, I, 86). Очевидно, что если Сертория устраивало это назначение, он уже отбыл бы на Пиренейский п-в.

Но его мнение на сей раз мало что решало — он вступил в конфликт с обоими консулами и другими principes factionis («вождями клики») (Exup, 8). Упрекая лидеров режима в «вялости», Серторий явно намекал, что уж он-то сумеет организовать отпор Сулле[184]. Иначе говоря, он рассчитывал на определенное повышение своего статуса, скорее всего, на предоставление самостоятельного командования. В принципе основания для таких расчетов имелись — во время переговоров Сципиона с Суллой Серторий действовал энергично и жестко. Правда, от консулов после критических выступлений[185] поддержки ждать не приходилось, но были