экране, смотрю на него, затаившись у двери, как вор. Невозможно передать, как моей внутренней идиотке нравится в нем все: его фигура, все эти мышцы, четкий профиль, на котором пляшут блики. Нравится даже то, что Марк выглядит задумчивым, сосредоточенным и серьезным, будто разбирает игру по телевизору на атомы, а свет от экрана делает черты его лица тверже и резче. Мужественнее…

Заставляю глаза отлипнуть от его лица. Я не собираюсь быть пойманной, поэтому делаю шаг в гостиную и мрачно спрашиваю:

— Где все?

Марк резко поворачивает голову и садится, убрав ногу со столика и обтерев ладонь о ткань спортивных штанов. Секунду он тратит на то, чтобы осмотреть меня быстрым взглядом, и только потом отвечает:

— Уехали на холмы.

— Какие холмы? — переспрашиваю заторможено. — Зачем?

— Кататься на таблетках. Это горки, здесь недалеко, — говорит и трет ладонями лицо, после чего встряхивает головой, будто выходит из транса.

— Что, и Таня тоже? — уточняю недоверчиво, потому что не представляю, как Капустина могла согласиться на что-то подобное.

— Капуста был очень убедителен.

Вот уж не сомневаюсь, черт возьми.

— Давно они уехали? — спрашиваю, посмотрев на темное окно.

— Пару часов назад.

— А ты? — снова смотрю на Зотова.

— Что я?

— Ты почему не поехал?

— У меня насморк, — пожимает он плечом.

Очень смешно, если учитывать, что никаких признаков насморка у него нет, но смеяться над его шутками сегодня — не моя история.

— Тогда держись от меня подальше, — прошу, разворачиваясь. — Не хочу заразиться.

Сказав это, ухожу из гостиной на поиски кухни, потому что мне срочно нужен кофе. Чтобы взбодриться, ведь я, кажется, все еще сплю, раз думаю о том, как отлично вписывается в эту уютную домашнюю обстановку прославленная звезда НХЛ.

Я нахожу кухню сразу — она справа от лестницы. Дизайн очень сдержанный и стильный, как и везде в этом доме. На столе в центре комнаты тарелки с едой и полупустые бокалы всех калибров, будто гости этого дома сорвались с места внезапно. Рядом с микроволновкой стоит кофемашина, а чашек нигде не видно. Приподнимаясь на носочках, открываю поочередно навесные ящики кухонного гарнитура. За спиной раздается шарканье резиновых шлепанцев по деревянному полу, и оно приближается, но я, не оборачиваясь, достаю из шкафчика с посудой большую кружку-снеговика, после чего принимаюсь искать, чем заправить кофемашину.

— Я бы тоже не отказался от кофе, — слышу голос Зотова.

Как это ни удивительно, в кухне Капустина все разложено по своим местам и в идеальном порядке, просто как в аптеке. Может, потому что он не так часто готовит на своей кухне, а может, это врожденная особенность Данилы, именно поэтому у него так отлично выходит зарабатывать себе на жизнь мозгами.

— Ради бога, — нахожу в ящике таблетки. — Здесь на всех хватит, — принимаюсь изучать стоящий перед собой аппарат. — Ты знаешь, как она включается? — смотрю на Марка, обернувшись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прислонившись плечом к дверному косяку, он за мной наблюдает, затем выпрямляется и неторопливо направляется ко мне, в ответ на что я делаю шаг в сторону, уступая ему место.

Зотов ловко загружает кофемашину и подставляет туда кружку, догадываюсь, что здесь, на этой кухне, он варит кофе не в первый и даже не во второй раз. Оставляю свои наблюдения без комментариев, ведь у меня нет цели завязать разговор. Совсем нет!

Машина начинает гудеть и тарахтеть.

Сложив на груди руки, прислоняюсь поясницей к столешнице и пересекаюсь глазами с Зотовым, который смотрит на меня, повернув голову. Он смотрит в мое лицо, блуждая по нему взглядом, будто с тех пор, как мы встретились, не делал этого каждый раз, но конкретно сейчас я застываю, ведь он вдруг поднимает руку и прихватывает ладонью прядь моих волос.

Мои глаза становятся круглыми, как у куклы Блайз, которую обожает Маруся.

Марк пропускает мои волосы между пальцев, после чего заправляет мне за ухо, говоря:

— Ты совсем не изменилась.

Смотрю на него отупело, потому что его пальцы задели щеку, и от этого касания по телу во все стороны разбежались искристые мурашки. Его близость снова забивает мои рецепторы, а когда Зотов смотрит на мои губы, даже шум кофемашины для меня исчезает.

Я тоже смотрю на него. Впервые с нашей встречи изучаю так близко: контуры его лица, носа, очертания маленького шрама на подбородке, маленькую трещинку, вертикально пересекающую нижнюю губу.

До него хочется дотронуться. Он слишком настоящий и живой, а я, судя по всему, слишком забыла, что значит касаться мужчины, от которого возникают те самые мурашки.

Кофемашина издает пищащий сигнал, возвращая на землю. Тряхнув головой, сбрасываю руку Марка и сообщаю тихо, но убедительно:

— Тебе это кажется. Мне больше не семнадцать.

— Я знаю сколько тебе. Ты не изменилась, — повторяет.

Мне было бы в сто раз проще, если бы он не был таким серьезным, произнося все это. Чтобы не смотрел на меня так внимательно и нервирующе вдумчиво!

— Чего тебе нужно, Зотов? — спрашиваю напряженно.

— Я хотел увидеть тебя сегодня, — сообщает, продолжая смотреть этим своим взглядом.

— Зачем?

— Пообщаться. Это разве не взаимно? Ты не хотела увидеть меня?

Поджав губы, проговариваю:

— Вчера утром я даже с трудом помнила о твоем существовании.

— А сейчас? — его бровь слегка выгибается.

— А сейчас… — набираю в грудь воздуха, чтобы соврать: сказать, что сейчас мне плевать на него так же, как вчера утром, но я отвратительно вру, когда взволнована! — Я собираюсь вернуться домой, как только Таня вернется.

— Точно. К дочери, — кивает Зотов. — Так как ее зовут? Ты не сказала.

— Мария.

— Сколько ей лет?

— Пять с половиной. Если у тебя есть еще вопросы, можешь прислать их мне на почту, — оттеснив его в сторону, забираю из кофемашины кружку.

— Может, мы поступим проще: поужинаем вместе и ты расскажешь мне о себе?

Вспыхнув, поворачиваю голову и бросаю:

— А ты не подумал, что моему мужу это может не понравиться?

— Насколько я знаю, мужа у тебя нет, — выдает убежденно.

Он что, обсуждал меня со своим другом?! Или с кем-то еще?

— Тебе скучно или вроде того? — спрашиваю, отбросив все шутки. — Что ты делаешь?

— Я приглашаю тебя на ужин. Что, хреново выходит? — Марк указательным пальцем проводит по брови.

— Я не пойду с тобой на ужин, даже если ты будешь последним мужчиной на Земле.

В ответ на мое негодование он улыбается.

— Почему? От меня воняет?

Я не разделяю его веселья. Я слишком взволнованна. Слишком! Я, Зотов, ужин… это чертовски заманчиво, но мой ответ самой себе — «ни за что» …

Зачем нам встречаться? Общаться, будто мы старые добрые