— Мы говорим о бактериях или о каких-то еще микроорганизмах? — поинтересовался Курт.

— Не исключено, — протянула Гаме. — Но пока мы не посмотрим поближе, можно только догадываться.

Остин задумался. Все это было странно и только усложняло дело. В их распоряжении было лишь то, что они обнаружили на лодке после пожара.

— Может, эта штука, чем бы она ни была, и вызвала пожар? — поинтересовался он.

— Я пыталась сжечь ее, — сообщила Гама. — Остатки не огнеопасны. Окиси углерода и металлов.

— Если это не причина пожара, тогда что?

Гаме посмотрела на Пола, который в свою очередь посмотрел на Джо. Никто не хотел сообщать плохие новости. А потом наконец заговорил Завала:

— Горел бензин, — мрачным голосом объявил он. — Согласно документам, на катамаране было две канистры по пять галлонов.[17]Обе пропали.

Курт мысленно сопоставил эти факты.

— Они сами подожгли судно.

Завала кивнул.

— Мы тоже так думаем.

Гаме повернулась к Лилани, словно желая убедиться, что с ней все в порядке.

— Мне жаль, — сказала она.

— Не надо, — покачала головой девушка. — Я в порядке.

— Зачем им поджигать собственную лодку? — спросил Курт, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Нам на ум приходит только две причины, — продолжала Гаме. — Либо это был несчастный случай, либо что-то на катамаране оказалось более опасным, чем открытый огонь.

— Осадок в стакане, — догадался Курт. — Вернее, то, чем он был до того, как сгорел. Думаете, команда боролась?

— В самом деле, не знаю, что и думать, — спокойно ответила Гаме. — Я, честно говоря, не представляю, что могло показаться им настолько опасным. Но мы с Полом договорились о встрече с профессором местного университета. Через час мы хорошенько разглядим все, что есть в этом образце. Возможно, после этого нагар скажет нам больше.

— Ладно, — согласился Курт. Он взглянул на запястье, чтобы проверить время, а потом вспомнил, что оставил часы охраннику.

— Сколько времени?

— Четыре тридцать, — ответила Гаме.

— Отлично, — кивнул он. — Мы с Джо отвезем Лилани назад в отель. Потом переговорим с Дирком и подождем вас. А вы идите, беседуйте с вашим профессором, только будьте осторожны.

Пол и Гаме сели в автобус, идущий от набережной до Национального университета Мальдивских островов. Они сошли на станции Биллабонг вместе с группой студентов, словно тоже учились на вечернем.

— Никогда не мечтал вернуться в университет? — поинтересовалась Гаме.

— Только если ты поедешь со мной и позволишь носить твои книги, — ответил он.

Гаме улыбнулась.

— Я подумаю над этим предложением.

Они вошли в здание. В Национальном университете учили всему, от законов шариата до инженерного дела и медицины. Особенно славилась морская инженерная программа — неудивительно для страны, расположенной невысоко над уровнем моря и крайне заинтересованной в предотвращении наводнений.

Пола и Гаме встретил коллега, который был хорошо осведомлен о деятельности НУПИ. Он представил гостям женщину в фиолетовом сари — доктора Алию Ибрахим, преподавателя и члена научного совета.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами, — поблагодарила Гаме.

Алия сжала ладонями руку Гаме.

— В океане, как в пустыне, странники должны помогать друг другу в беде, — сказала она. — И если в том, что вы обнаружили, есть опасность для Мале, отказать вам в помощи было бы не только эгоизмом, но и попросту безумием.

— Мы пока не знаем, существует ли какая-то опасность, — ответила Гаме. — Что-то пошло не так, и эта экспертиза сможет помочь нам определить причину.

Доктор Алия Ибрахим улыбнулась. Лиловое покрывало подчеркивало зеленый цвет ее глаз.

— Тогда не будем терять времени.

Она отвела гостей в лабораторию. Сканирующий микроскоп был готов к работе. Все индикаторы светились зеленым.

— Позвольте? — спросила доктор Ибрахим.

Гаме протянула ей флакон, и та вытащила образец. С предельной осторожностью Алия поместила его на предметное стекло и вставила в блок сканирования.

Несколько минут спустя на экране появились первые фотографии.

Изображение оказалось настолько странным, что все присутствующие разом замолчали. Гаме прищурилась. Пол застыл с чуть приоткрытым ртом. Доктор Алия Ибрахим поправила очки и придвинулась ближе.

— Что это? — спросил Пол, глядя на монитор.

— Они выглядят, словно пылевые клещи, — заметила Гама.

— Не уверена, что это такое, — ответила Алия. — Позвольте, я увеличу масштаб.

Громоздкий электронный микроскоп зажужжал и вновь просканировал образец. Когда вторая картинка вышла на экран, их удивление только усугубилось. Доктор Ибрахим повернулась к Полу и Гаме.

— Не знаю, что вам и сказать, — начала она. — Никогда в жизни не видела ничего подобного.

Отправив Пола и Гаме в университет, а Джо присмотреть за Лилани, Курт осмотрел личные вещи пропавших членов экипажа. Он чувствовал себя неловко, словно перебирал кости мертвецов, но это было необходимо сделать на тот случай, если здесь был скрыт ключ ко всему случившемуся.

Спустя час бесплодной работы он был готов сдаться. Он не нашел ничего, кроме одной вещицы, которая могла заинтересовать Лилани, — отпечатанного фото команды. Ее брат был на первом плане, радостный, словно весь мир лежал у него в кармане.

Курт отложил личные вещи команды в сторону и вышел в коридор с фотографией в руке. Этажом ниже он нашел номер, забронированный для Джо и Лилани. Он был разделен на две смежные комнаты, но чтобы добраться до второй из них, следовало пройти через первую.

Он постучал, не получил ответа и постучал снова.

Наконец ручка повернулась. В дверном проеме появилась Лилани, и только тут он понял, насколько она красива.

— А где ваш телохранитель?

Девушка открыла дверь пошире. Курт увидел Джо — тот крепко спал на кровати, мягко похрапывая. Он спал в одежде. Даже обувь не снял.

— Абсолютная безопасность, — улыбнулась она. — Мимо него и муха не пролетит.

Курт постарался не расхохотаться. У Джо выдался долгий день в тридцать часов. Может быть, у оптимизма Завала и не было выключателя, зато у организма он явно был.

Остин проскользнул внутрь, мимо Джо, во вторую комнату. Лилани мягко прикрыла дверь и бесшумно прошла по ковру босиком. На ней были черные лосины и зеленая футболка. Курт последовал за ней в соседнюю комнату. Свет в ней был приглушен, шторы опущены.