— Волнорез выполнен из железобетонных барьеров. Каждый фрагмент установлен на мощном гидравлическом поршне, и, как я читал, когда большие волны обрушиваются на остров, их отбрасывает назад, так как поршни принимают на себя удар, словно амортизаторы. Когда волна отступает, поршень возвращается в прежнее положение.

— А что там, на дальней стороне? — спросила девушка, указывая пальцем.

Курт посмотрел в ту сторону, куда она указала. Искусственное побережье выгибалось полукругом. В этой части волнорезы перекрывали друг друга, не образовывая непрерывной линии. И в этой гавани покачивались на воде несколько маленьких лодок и двухмоторный самолет.

— Похоже на небольшую бухту, — ответил он.

— У каждого острова должна быть своя бухта, — добавил Джо. — Возможно, у них на набережной найдется парочка ресторанов.

— Уж в чем в чем, а в недостатке упорства тебя не упрекнешь, — заметил Курт.

Вертолет развернулся и начал спускаться. Остин слышал, как Найджел ведет переговоры с диспетчером. Он снова посмотрел в сторону острова. Большие участки еще явно были в процессе строительства, что подтверждали строительные леса. Другие участки уже были близки к завершению, в основном ближе к задней части острова, в том числе пара десятиэтажных надстроек, по форме напоминавших пирамиды с вертолетной площадкой между ними, подвешенной, словно перекидной мост.

— Неужели кто-то из обитающих в этом чудесном месте причастен к смерти моего брата?

— Вот это нам и предстоит выяснить.

— У Марчетти есть все, — продолжала она. — С чего бы ему творить такие ужасы?

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти ответ.

Она кивнула, и Курт вновь посмотрел в иллюминатор.

Когда вертолет начал разворачиваться, он обратил внимание на ряд парящих в небе белых объектов, которые поднимались по обеим сторонам каплеобразного острова. Широкие у земли, они сужались к верхней части.

Они напоминали Курту косые хвосты «Боингов-767». И почти сразу он понял, почему. Это были механические паруса, разработанные специально, чтобы ловить ветер. На его глазах они немного изменили направление, разом повернувшись.

В центре острова Остин заметил прямоугольную зеленую полосу — деревья, трава и холмы. Этот клочок зелени напомнил ему Центральный парк в Нью-Йорке. По обе стороны зеленой полосы протянулись широкие полоски земли, где росла пшеница. В носовой части сверкали на солнце солнечные батареи, с чарующей грацией вращалось несколько крупных ветряных турбин.

Найджел повернулся к Курту.

— Они не дают нам разрешение на посадку.

Курт ожидал этого. Он протянул руку и щелкнул выключателем. Из канистры, привязанной к хвостовой части вертолета, повалил черный дым. Курт сомневался, что это кого-то надолго обманет, но пока больше ничего и не требовалось.

— Похоже, у нас чрезвычайная ситуация, — заметил он. — Скажи им, что у нас нет выбора. Мы или сядем на остров, или упадем.

Когда пилот передал это сообщение, Курт усмехнулся Лилани.

— Вот вам и разрешение.

— Вы всегда такой отчаянный? — спросила она.

Джо усмехнулся:

— Я слышал, что Курт был еще тем сорванцом, прогуливал школу, сам себе подписывал справки, а когда возвращался после «болезни», делал так, что все учителя его еще и жалели.

Лилани улыбнулась.

— Я бы назвала это находчивостью.

Оставляя позади хвост дыма, JetRanger нырнул к вертолетной площадке между крышами пирамидоподобных строений. Вертолет снижался плавно. Слишком плавно.

— Покажи им спектакль, — попросил Курт.

Пилот кивнул, пошевелил джойстиком, так что вертолет качнулся, словно у них и в самом деле были неприятности, затем снова стабилизировал полет, а когда они подлетели ближе, благополучно приземлился на вершине большого желтого «Н».

Курт снял шлемофон, открыл дверцу кабины и вышел. Разминая ноги, он осмотрелся. Ощущение складывалось такое, словно он с крыши небоскреба рассматривает город.

Паруса, которые он разглядел на подлете, были не менее ста футов в высоту, и их пересекала ярко-синяя полоса с надписью «AQUA-TERRA». В воздухе висел странный аромат — принюхавшись, Курт с удивлением понял, что это аромат свежескошенной травы.

Повернув голову, Остин увидел, что к ним приближается не менее странный человек. На нем были оранжевые брюки, серая рубашка и пурпурная накидка, украшенная зелено-синим пастельным рисунком. Чем-то он напоминал расфуфыренного павлина. Густая коричневая борода и круглые красные солнцезащитные очки завершали портрет Элвуда Марчетти. У него за спиной держался худой человек в деловом костюме, с волосами цвета соломы.

— Господин Марчетти, вам не стоит приветствовать этих людей, — сказал мужчина. — У них нет права тут приземляться.

Остин уставился на человека в костюме.

— У нас были проблемы с двигателями.

— Как всегда, в самое подходящее время.

Курт улыбнулся.

— К счастью для нас, ваш остров оказался поблизости.

— Ложь, — отрезал мужчина. — Очевидно, они или шпионы, или аудиторы.

Марчетти покачал головой и повернулся к своему помощнику. Положив ему руки на плечи, изобретатель сжал их, словно старинный проповедник, исцеливший кого-то из толпы.

— Прискорбно слышать, — начал Марчетти. — Я по-настоящему огорчен. Боюсь, что превратил тебя в параноика, но не дал тебе достаточно мудрости, чтобы видеть ясно. Блэйк Мэтсон, — продолжил он, указывая помощнику на Курта, — разве это те люди? Разве они похожи на тех людей? Те люди являются на кораблях и лодках, приносят оружие, приводят адвокатов и счетоводов. Они не носят таких ботинок и не путешествуют с такими прекрасными девушками.

С этими словами Марчетти подошел к Лилани.

— Прошу прощения, — проговорил Курт. — Но объясните на милость, что вы несете?

— Сборщики налогов, мой друг, — ответил Марчетти. — IRS[20]и ее различные европейские эквиваленты, а также посланцы одной очень нудной южноамериканской страны, которые, кажется, думают, что я им что-то задолжал.

— Служба внутренних доходов, — протянул Курт. — Зачем вам о них беспокоиться?

— Потому что они, кажется, до сих пор не поняли, что я теперь вне их мира, не имею никакого отношения к их доходам и уж точно не нуждаюсь в их так называемой службе.

Марчетти положил руку на плечо Курта и повел его вперед.

— Это мое царство. Я вложил в свое детище миллиард долларов. Моя собственная твердая земля, Terra firma. Хотя, конечно, это не фирма, это остров, — запнулся миллиардер, начав путаться в словах. — В океане. То есть Terra aqua. Вернее, Aqua-Terra. Ну, вы понимаете, о чем я говорю.