– Мне нужен дукс, – ответил дерзкому легионеру префект.

– Дукс Трансмариски даками позавчера был убит, – произнёс легионер.

– Убит?! Хм-м…

– Его поразили дакской стрелой! На смерть. В шею…

– А кто вместо него здесь теперь заправляет?

– Откуда ты? – вопросом на вопрос ответил воин, по званию- центурион (это Лузий определил по его серебряным наплечникам, центурионской палке, называвшейся витисом, по широкому ремню и бляхам-фаларам).

– Я из Ратиария.

– Какая часть? Не из Сдвоенного легиона?

– Из него. Первая вспомогательная ала.

– Первая вспомогательная?

Лузий подтвердил предположение центуриона.

– Префект Квиет, кажется?

– Да, это я!

– А-а, тогда понятно! Слезай с коня. Следуй за мной. Тебя уже давно ожидают!

Хотя центурион и ниже был по званию, но Лузий ему подчинился. Голос у центуриона был властен, взгляд холоден и надменен. Квиет и центурион прошли через калитку в частоколе и подошли к островерхому шатру. Стража перед шатром скрестила копья.

Центурион обернулся и протянул руку:

– Меч.

Легионеры перед шатром были холёные, знающие себе цену. Их лица озаряли пренебрежительно-снисходительные улыбки. Квиет мог поклясться, что это были не простые воины, не из полевых или приграничных частей, а переодетые избранники Фортуны-Судьбы гвардейцы-преторианцы. Те самые, которые служили в имперской столице и охраняли покой самого Божественного…

Лузию пришлось вновь подчиниться.

Префект вынул из ножен меч и отдал его центуриону. В голове Квиета пронеслась шальная мысль: «Уж не принцепс ли в Дробетах? Но это же немыслимо! Как он за два дня смог бы преодолеть больше семисот миль и прибыть в Дробеты из приморской Салоны?! Ну не на крыльях же он перелетел?!»

– Он здесь? – послышался очень знакомый голос. Этот голос Квиет ни с кем бы не спутал.

Квиет вздрогнул.

Глава десятая

«Неужели ему померещилось? – Лузия пронзила догадка. – Нет, нет, как раз и не померещилось!"

Лузий мог поклясться и Юпитером, и всеми прочими Олимпийскими богами, что не ошибся.

"Да, это он! Это мог быть только принцепс!

Именно принцепс!»

И действительно, это оказался собственной персоной Марк Ульпий Траян.

Если это интересно, то я могу описать Траяна. Мне легко это будет сделать, потому что он являлся колоритным правителем. Он совершенно не походил на заплывших жиром римских аристократов, и тем более на надменных сенаторов. Сейчас Траян восседал на походном, египетской работы стульчике. Стул был из финикийского кедра, без завитушек и излишних украшений, с невысокой спинкой, но вполне изящен. Казалось странным, что такой стул выдерживал принцепса, ведь тот по габаритам являлся крупным мужчиной. Рост Траяна был не ниже чем у Лузия, а может даже и немного выше, и он был такого же атлетического телосложения и обладал такой же неимоверной силой.

С раннего возраста Траян занимался воинскими упражнениями, охотился и, хотя и уважительно относился к разнообразным наукам и к искусству, но до конца дней своих, не смотря на природный ум и сметливость, слабости не испытывал ни к греческому языку, ни к книгам или глубокомысленным философским диспутам. Наклонности у нынешнего владыки Рима явно были другие.

Сейчас Траян, поверх простой туники (даже не украшенной красной полосой, отличительным знаком сенаторского сословия), облачён был в походные доспехи: на нём красовалась кираса из стали с наклёпанными на ней пластинами из благородного серебристого металла. На самой крупной пластине, прикрывавшей его могучую грудь, была впаяна львиная голова с раскрытой в грозном оскале пастью. Также на нём был надет шерстяной плащ-тарбея с каймой из двух широких синих полос. Волосы у Траяна по обыкновению начёсаны чёлкой на лоб, на щеках проглядывала не первого дня щетина.

Тоже египетской работы, небольшой столик стоял поблизости. На столике этом находились остатки неприхотливой пищи (такой довольствоваться приходилось простым легионерам и младшим офицерам), а также был шлём с пышными павлиньими перьями. За спиной принцепса толпилась свита, человек двенадцать. Это были его военачальники и несколько советников. Тут же находились и жрецы-фециалы. Они всегда сопровождали римскую армию в походе. Вся свита пребывала в полумраке. Масляная лампа освещала лишь фигуру «Самого».

Двоих из присутствующих Квиет однако признал. Один из них был Публий Элий Адриан, племянник Траяна, женатый на Сабине, внучке Марцианны, родной сестре принцепса (именно этот самый Адриан по прошествию лет сменит на троне Траяна, и станет новым римским цезарем, не менее удачливым и счастливым, чем Траян). Вторым был облачённый в позолоченные доспехи и изысканные и дорогие одежды красавчик, патриций Гай Кассий Лонгин, сын престарелого сенатора-консулярия Лонгина. (Сенаторами-консуляриями назывались обычно те члены Римского сената, кто удостаивался должностей наместников провинций или кого на год избирали высшим должностным лицом Рима- консулом). О том как сложится в дальнейшем судьба красавчика Лонгина я пока не стану распространяться.

– Проходи, Лузий, – вновь пророкотал голос принцепса.

Квиет приветствовал Траяна, но сделал это не по-римски, а по-восточному: на колено не опустился, но склонил голову и коснулся вытянутой правой рукой земли.

– Здоров ли ты, Божественный? – приподняв голову, спросил Квиет.

– Жаловаться не стоит, – широко и добродушно заулыбался принцепс. – Ни к чему. По-прежнему развлекаюсь тем, что на досуге порчу домашнюю утварь, скручиваю в узлы железные прутья. Впрочем, как и ты любишь этим же заниматься, я-то знаю… А что, ты меня не ожидал здесь увидеть? Ну, признайся!

Глаза Траяна, льдисто голубые, с не очень отчётливым зеленоватым оттенком, спрятались за складками набежавших морщинок. Траян встал, подошёл к префекту. И он поприветствовал Лузия. Но как легионер легионера- сжал руку Лузию чуть пониже предплечья. И после этого сделал жест, указывая, чтобы Лузий прошёл поближе к столу.

Лузий и Траян давно друг друга знали. И даже однажды Квиет спас Траяна от верной смерти, но об этом я как-нибудь позже расскажу, при удобном случае и подробно, но не сейчас.

Лузий несколько лет служил под непосредственным началом Траяна, когда тот ещё был всего лишь простым трибуном, а потом легатом и командовал одним из легионов в римской армии. И ещё в то время они сблизились, и стали друзьями. Лузий давно мог, опираясь на близкие и хорошие отношения с Траяном, сделать себе блестящую карьеру по службе, но он к этому совсем не стремился и вот уже сколько лет командовал всего лишь алой. Да ещё и размещавшейся в таком захолустье, как Дакийское приграничье. Под его началом было всего-то сто семьдесят воинов.

– Так что, не ожидал здесь увидеть меня, а? – повторил свой вопрос усмехнувшийся Траян.

– Сказать честно?

– Говори!

– Совсем не ожидал, Божественный! – ответил принцепсу Лузий.

– Ну, да, все по-прежнему полагают, что я ещё нахожусь в Салоне! А я, на самом деле… Месяц как расстался с Плотиной (это была супруга Траяна) и… И уже почти неделю как парюсь здесь, в этой дыре… У самой дакийской границы.

– Что-о-о, ты це-е-елую неделю уже здесь?! – глаза у Квиета округлились. Он не смог скрыть своего удивления. Квиет был сейчас этим известием поражён.

– Да-да! С