а происходит совсем наоборот и это уже мы издеваемся над ним. Но то ли ещё будет… Я припомнил историю про мальчишку, которого заставили красить забор и как он обхитрил своих друзей. Если монахи также наивны, как друзья того мальчишки, то план будет значительно облегчен.

— То есть как? Неужели вы скажете, что вам это нравится?

— А что тут плохого? Разве каждый день двум монахам достается возможность постигнуть дзен, прокачать культивацию выносливости и при этом ещё сделать для людей доброе дело? — пожал я плечами.

— А что, тут можно прокачать культивацию? — удивленно распахнул глаза Под Лизь после моего кивка. — Слушай, брат Ни Кто, а дай и мне сделать хотя бы одну ступеньку?

Я остановился. Глу Пыш тоже. Мы переглянулись, а после я помотал головой.

— Нет, брат Под Лизь. Ты, конечно, хороший человек, но вот сделать правильную ступеньку сможет только один монах из тысячи… Нет, из сотни тысяч. А если ты лишний раз ударишь киркой? И что? Нам придется всё переделывать? А если рядом будет прогуливаться настоятель? Нет, извини, но я не могу доверить тебе такое ответственное дело.

Мордочка Под Лизя снова плаксиво сморщилась. Похоже, что рыбка заглотила крючок. Осталось только подсечь.

— Ну что ты, брат Ни, я буду аккуратен. А ты, брат Лох? Может быть ты дашь мне попробовать? Я очень хочу прокачать культивацию и… Вот если бы я был на вашем месте, то я бы вам дал… Я немножечко…

Глу Пыш сделал самую сожалеющую мину:

— Я бы с радостью, но… Если настоятель увидит, то нам не поздоровится. Вот к нам уже подходили Буй Суй и Ясен Ху, но и то мы им не разрешили. Нет, брат Под Лизь, даже не упрашивай. Я не могу. Вдруг ты испортишь…

— Да вы что? Я же смогу не хуже вас это сделать! Я, честное слово, буду очень сильно стараться! — горячо воскликнул Под Лизь.

— Ну ладно, — милостиво кивнул я, а потом как будто спохватился. — Нет, Под Лизь. Не соблазняй и не упрашивай. Мы не можем тебе позволить запороть Лестницу В Небо.

— А мне позволите? — послышался голос Низшего Бога Яб Ло.

Под Лизь даже подпрыгнул на месте и тут же склонился в почтительном поклоне. Мы с Глу Пышом последовали его примеру.

А что? Перед дедом Бух Ло сложно было не склониться. Когда я ему обрисовал суть плана, то он сразу же понял всю игру и согласился. Мне оставалось только задействовать умение превращения и сделать из него подобие Яб Ло.

— Да, вам мы не можем отказать, — тут же подхватился Глу Пыш и протянул кирку Низшему Богу.

Яб Ло с уханьем опустил пару раз кирку и потом протянул её Под Лизю:

— На, малыш, пробуй. Если устанешь, то я тебя сменю. Я пока погуляю неподалёку. Уверен, что эти достопочтенные братья вряд ли доверили тебе такое важное поручение, но я вижу в твоём сердце стремление и радость достижения цели. Я верю, что ты будешь аккуратен…

— Я буду! — тут же завопил Под Лизь. — Да я так буду… Я никогда так не был, как буду сейчас! Я оправдаю, я заслужу!!! Спасибо, Низший Бог Яб Ло!

— Трудись, — похлопала по макушке Под Лизя божественная ладонь. — А я пока отправлюсь на прогулку. Скоро вернусь…

Под Лизь заработал с таким рвением, что осколки полетели в разные стороны. Нам с Глу Пышом даже пришлось отодвинуться в сторону. Яб Ло подмигнул нам дружески и пошел своей дорогой. Через полчаса он вернулся, а мы с Глу Пышом уже окучивали нового монаха, который «просто прогуливался по Мосгаву».

Да, работа встала на поток — настоятель посылал одного монаха за другим, а бедные простаки попадали в наши сети и уже не возвращались в монастырь. Они отчаянно старались заслужить похвалу приходящего иногда Бога Яб Ло и отчаянно кромсали гору. Я забрал свой Меч Тысячи Воплощений и даже купил на рынке для ребят десяток новых кирок.

Моя афера пошла дальше и просочилась на рынок — не только монахи, но и обычные горожане двинулись к Закатной горе, чтобы помочь нам в строительстве лестницы. Многие говорили Богу Яб Ло хорошие слова и желали процветания.

Да, приходилось спать под открытым небом, но это всё равно не казалось нам таким уж плохим, как позорное изгнание из монастыря. Через четыре дня Лестница В Небо была закончена. К завершению над её созданием трудились почти все монахи из монастыря и около сотни горожан.

Мы же с Глу Пышом сидели на площадке, в полусотне метров над землей и наслаждались отдыхом и вкусной едой — соклановки узнали о нашем «горе» и принесли десяток рисовых булочек, пару запечённых уток и корзину с фруктами. Глу Пыш попытался улизнуть с Сись Ли, но был жестко остановлен бдительным мной. Теперь же мы сидели, лениво жевали и наблюдали за городом, над которым плыли облака. Лестница была готова, мы могли себе позволить небольшой отдых.

Монахи ушли домой, напоследок получив благословение Низшего Бога Яб Ло. Ушли насмерть уставшие, но довольные собой и друг другом. Дед Бух Ло тоже пошел по своим делам — решил воспользоваться своей личиной и выклянчить у торговца вином пару-тройку пузатых бутылей саке.

— Знаешь, брат Глу Пыш, а ведь из этого всего можно извлечь урок — для того, чтобы человек страстно захотел обладать какой-нибудь вещью, пусть эта вещь достанется ему как можно труднее, — глубокомысленно заметил я.

— Ага, — кивнул Глу Пыш не менее глубокомысленно и зевнул.

Поняв, что моего друга не пронять философской моралью, я отправился помочиться на край площадки. И только упругая струя начала низвергаться, как я услышал голос. Увы, остановиться я уже не мог.

— А вот тут монахи трудятся над созданием лестницы, которая протянется до самой верхушки горы. Ой, кажется, дождик закапал, — послышался голос настоятеля Бей Теня.

— Странный дождик, почему-то спаржей пахнет, — раздался следом голос мэра Мосгава. — Неужели это гора плачет из-за того, что её кромсают ваши старательные монахи? Как много они уже сделали…

Я не стал высовываться из-за края площадки, а потихоньку отошел и кинулся к расслабленно сидевшему Глу Пышу:

— У нас гости. Сделай уставший вид… да выбрось ты косточку и сотри петрушку с подбородка.

Глу Пыш послушался, схватил кирку и даже мазнул грязью по лицу, чтобы выглядеть так, как будто только что работал. Увы, нам не суждено было предстать перед начальственными ликами, потому что увидели спешащего Низшего Бога Яб Ло.

Запыхавшийся Изгой подбежал к нам и,