– По одному! – крикнул новый командир.

– Отставить! – вдруг прохрипел, зашевелившись, боец, получивший доской по каске.

– О, Егорыч, живой!

– Десантуру доской не убьешь, – хмыкнув, проронил Седой.

– Шею, сука, заклинило, – Егорыч сел на колени, помассировал шею и поморщился. – Сидеть не дергаться! У них по ящику на ствол осталось, не больше. Скоро отстреляются.

– Я тоже считал, – Седой кивнул. – Но долго ли подтащить?

– На воронки посмотри, ты ж сам сказал, три штуки на десять метров.

– Ну да, – согласился воин, – плотно гвоздили, по всему шестьдесят процентов должно быть поражение.

– И это укрепленных позиций, – командир сплюнул. – Сука, полный рот земли… А нас накрыли, как в бане с голой жопой. При таком раскладе все девяносто. Короче, не будут эти бляди больше громыхать на всю Москву. Зачистку ждем. Как стихнет, занимаем позиции. Седой, наблюдай!

– Есть, – буркнул боец и снова выглянул из укрытия.

– А наши что же? – робко спросила Юля. – У нас же танки… почему они не ответили?

– Вон все наши танки, – Егорыч указал на стелющийся дым. – Горят, как пионерские костры. Чуешь, дым какой? Мазутом и окалиной воняет.

– И кому отвечать? – добавил еще один боец. – Во все стороны палить? И хрен ли толку? Эти минометы где-нибудь за МКАДом стоят.

На стройплощадке прогремели еще несколько десятков мощных взрывов, но все где-то вдалеке, у южных ворот, а затем началась трескотня, и снова загромыхали взрывы, но не настолько серьезные.

– Пошла работа, – проронил Егорыч. – Седой, что видишь, доложи!

– Ни хера не вижу, – ответил Седой. – Задымление. Надо влево, может, оттуда.

– Вижу трассеры! – крикнул боец, который успокаивал ополченцев в тылу группы. – Наши. На полпервого показывают!

– Рассредоточиться! – приказал Егорыч. – Седой, Карпов, партизаны, на месте! Вася, Бондарь и Кравченко, штабеля на десять часов! Остальные со мной!

– А я?! – озадачилась Юля.

– Со мной, – бросив на девушку короткий взгляд, ответил командир. – Оружие возьми. Умеешь?

– Разбирала на ОБЖ…

– Значит, умеешь, – констатировал Егорыч. – Занять позиции! К бою!

– Егорыч, у меня связь опять заработала, – крикнул заместитель командира. – Сапожников в эфире. Вруби!

– У меня по нулям, – командир отмахнулся, одновременно отбросив поврежденную гарнитуру связи. – Говно китайское. Чего Сапог хочет?

– Северо-восток наш сектор.

– Поняли уже, по трассерам. Скажи, будем держать. И спроси! Хоть одна коробочка уцелела? Или дурмашину хотя бы…

– Пятый! – крикнул в гарнитуру замкомандира. – Нам бы мощи какой! Есть, понял!

– Чего там?

– Арабскую тачанку сейчас пришлет с ДШК. И три АГС по нашему направлению будут работать. Только надо, чтоб противник втянулся.

– Слезы, а не поддержка, – Егорыч снова смачно харкнул. – У кого еще связь фурычит? Карпов, у тебя? Седой, есть связь?

– Так точно!

– Тогда Карпов со мной, а ты останься, – командир поменял местами бойцов и махнул рукой: – За мной.

За командиром двинулись двое военных и Юля.

Оружие – автомат погибшего под минометным обстрелом ополченца и приспособленный вместо подсумка для магазинов кожаный деловой портфель на ремне – как бы придавали боевого настроя, но Юле все равно было до жути страшно. И от этого предательские мыслишки насчет того, что она всегда может плюнуть на все и смотаться в переходную зону, становились более отчетливыми. Но Юля сдерживала трусливые порывы, мысленно стыдя себя за эти проблески малодушия и напоминая о своей благородной миссии, об ответственности и просто о том, что, если сбежит, будет мучиться угрызениями совести всю оставшуюся жизнь. Пока что этой внутренней агитационной накачки хватало. Надолго ли? Об этом Юля старалась не думать.

Несколько взрывов прогремели слева, в самой гуще черной дымовой завесы, Юлю окатило очередной волной мелкой колючей земли, девушка споткнулась и упала ничком. Тут же где-то недалеко позади громко и солидно застучал пулемет, а слева и справа начали трещать автоматы.

Юля подняла голову и попыталась обернуться. В дыму она увидела только узкий задний борт какого-то грузовичка или пикапа с эмблемой в виде трех ромбиков… «Мицубиши», кажется… в кузове которого стоял здоровенный пулемет с длиннющим стволом. Машина заметно подпрыгивала в такт стрельбе, но это не мешало пулеметчику удерживать прицел.

Юля взглянула влево-вправо, все трое бойцов заняли позиции за бетонными блоками и стреляли короткими очередями куда-то прямо в дымовую завесу, которая застилала весь северо-восток. Ни Москвы-реки, ни заречья теперь было не разглядеть.

Юля повторила недавнее упражнение – на четвереньках подползла к блокам и тоже попыталась устроиться и начать стрельбу.

Получилось не сразу. Автомат был весь в грязи, но не в этом заключалась проблема. Сначала Юля мучительно долго вспоминала, как правильно держать это оружие – ухватилась левой рукой за магазин, потом сообразила, что делает что-то не то, и перехватила за цевье – потом попыталась прицелиться, но это тоже получилось не сразу. Затем, когда поняла, что целиться необязательно, все равно сплошной дым, она, наконец, нажала на спусковой крючок, но тот не подался, и автомат никак не отреагировал. Юля вспомнила, что надо снять с предохранителя, перевернула автомат набок, с трудом щелкнула переводчиком огня, снова подняла оружие, уперла приклад в плечо, нажала на спуск… но упрямый «калашников» так и не признал новую хозяйку, стрелять он отказывался наотрез. Юля разозлилась, но вдруг поняла, что злиться ей следует на себя, а не на автомат. Сняла с предохранителя, а патрон дослать?! Юля отвела затвор, отпустила, чтобы он отчетливо клацнул («обэжэшник» на уроках особо подчеркивал, что нельзя сопровождать затворную раму, нужно отвести и просто отпустить), и в третий раз изготовилась к стрельбе.

Наконец-то все получилось! Автомат мелко затрясся в руках, словно пытаясь вырваться, но Юля его удержала. От жесткого биения спускового крючка онемел указательный палец, но и на это Юля не обратила внимания. Ее почему-то гораздо больше заинтриговал тот факт, что она почти не слышит выстрелов. Так, хлопки. Вот выстрелы соседей слышит, особенно этого пулемета на пикапе, «арабской тачанки», как сказал боец, а свои нет.

Автомат затих, и перед Юлей встала новая проблема – перезарядить. Впрочем, с этим она справилась уже почти без заминки. Отстегнула пустой магазин, достала полный и… чуть под углом, вверх и щелчок! Теперь снова дослать патрон и опять «к стрельбе готов!»

– Прекратить огонь! – крикнул Егорыч и положил руку на прицельную планку Юлиного автомата. – Тебе говорю в первую очередь! Не лупи длинными, патроны береги!