называемыми срубными племенами Поволжья отпадет сам собой, так как могильные конструкции из дерева известны и среди памятников майкопской культуры, северокавказской общности и даже среди погребений кобанской культуры. Можно думать, что первое предположение исследователей наиболее вероятно — Утамышские курганы отражают этническую особенность какой-то племенной группировки, жившей по среднему течению р. Инчхеозень. Важно и то, что материалы Утамышских курганов в определенной степени связываются с Карабудахкентским могильником, знаменуя дальнейшую эволюцию местной материальной культуры. Они позволяют заметить также еще больший отход от старых куро-аракских традиций, прежде всего, в керамическом производстве.

Однако изменения медленно, но происходили и в мире вещей, повседневно окружавших человека, и в строительной технике. В этом отношении особенно показательны не только комплексы рассмотренных выше курганов, но и материалы Верхнегунибского поселения, к которым нам снова предстоит обратиться. Речь пойдет о среднем слое, вскрытом на этом поселении. Здесь, вероятно, стоит напомнить, что жизнь на нем продолжалась в течение длительного времени, что привело к определенным изменениям в характере жилищ и окружающей бытовой обстановке. Длительность жизни на поселении привела к возникновению «последовательно, пристроенных друг к другу смежных жилых помещений» (Котович В.М., 1965, с. 22). Однако строительная техника развивалась слабо, о чем свидетельствует тот факт, что два помещения (1 и 2) без особых перестроек просуществовали на поселении до того момента, когда его покинули жители. В них были найдены напластования разного времени. Второй (средний) культурный слой достигал мощности до 1 м. В тот период внутри некоторых помещений происходили отдельные перепланировки (сооружались новые входы, воздвигались отдельные небольшие стены, устраивались новые печи). Подмечено, что именно в то время появляются уступы в дверных проемах, применяется более аккуратная техника в кладке стен (с тщательной подгонкой плит) и т. д. (Котович В.М., 1965, с. 3, 39–46).

Второй слой Верхнегунибского поселения содержал большое количество керамики. Формы посуды, по-видимому, становятся разнообразнее, поверхность ее покрыта обмазкой и затем сглажена. Лощение встречается реже, чем на керамике нижнего (третьего) слоя.

Ранее уже упоминавшиеся миниатюрные сосуды округлых форм встречаются здесь реже. Некоторые образцы имеют небольшие петлевидные ручки (табл. 95, 3). Редко высота их превышает 8 см. Большим количеством образцов представлены почти круглодонные чашки с перегибом и более округлых форм. Они довольно приземисты, венчик у них почти не обозначен, устье широко. В высоту чашки достигают 8 см, диаметр их до 12 см. Ручки на таких сосудах редки, они петлевидной формы и в виде выступов (табл. 95, 6).

Таблица 95. Дагестан. Керамика памятников эпохи бронзы.

1-18 — Верхнегунибское поселение, второй (средний) слой, по В.М. Котович; 19–26 — ст. Манас, катакомба 2 кургана 3, по К.Ф. Смирнову и Р.М. Мунчаеву.

Миски («плошки») конических и более округлых форм в отличие от своих древних прототипов кажутся вытянутыми за счет уменьшения диаметра устья (в высоту достигает 7–9 см при почти таком же диаметре устья). Некоторые из них имеют петлевидные ручки-выступы. Отдельные экземпляры такой посуды покрыты грубой обмазкой (высота до 12,5 см, диаметр устья до 14 см, табл. 95, 7–9, 12). Во втором слое был найден поильник («чайник») с округлой псевдоручкой и носиком для слива (табл. 95, 11). Его высота 4,6 см.

Встречены также горшки баночной формы со слегка округлыми туловом и чуть суженным устьем, сильно закругленной формы и с широким отвернутым венчиком (типа «корчаг»), а также горшки округло-биконической формы, иногда достигающие в высоту более 30 см (табл. 95, 1, 2, 4, 5). Почти все они покрыты обмазкой (сглажена лишь шейка).

Орнаментация на посуде не очень сложная. Мелкая посуда украшена рядами косых врезов, крупные сосуды имеют рельефный узор в виде валика с насечками или пальцевыми вдавлениями, а также «двузубые» налепы и конические выпуклости. Изредка на них встречаются вдавленные полосы в виде «лежащей» елочки (табл. 95, 13, 15, 16). Большинство типов посуды «продолжает бытовать на всем протяжении существования Верхнегунибского поселения, свидетельствуя, с одной стороны, о преемственности местных традиций, а с другой — о приспособленности их к конкретным условиям быта» (Котович В.М., 1965, с. 170–180, 188). Среди отдельных керамических находок следует отметить прямоугольную очажную подставку (13,3×2×1,7 см) с выступающими краями (табл. 95, 14) и заготовку пряслица (табл. 95, 10).

Предметы из камня, происходящие из второго слоя (наконечники мотыг, ладьевидные зернотерки, кремневые вкладыши для серпов и пр.; табл. 90, 25, 27, 33, 36, 37, 43), мало чем отличаются от аналогичных предметов более раннего горизонта. Однако тут были найдены более крупные зернотерки, причем терочниками для работы на них могли служить отдельные экземпляры орудий ладьевидных форм. В этом же слое найдены две ступки (из известняка и песчаника), служившие для дробления зерна, и более мелкие (табл. 90, 36, 37) — для растирания минеральных красителей и пр. Интересно, что во втором слое не найдены черешковые наконечники стрел из кремня. Их заменил новый тип — наконечники, снабженные выемкой (табл. 90, 12, 15). В качестве вооружения им сопутствуют дротики, оснащенные массивными кремневыми наконечниками листовидной формы (типа, изображенного на табл. 90, 14).

Костяные орудия второго слоя мало отличаются от предыдущего. Это острия (проколки, иглы, лощила, пряслицевидные предметы (табл. 90, 22, 23). Коллекция находок может быть дополнена бронзовыми шилом, сделанным из куска металла четырехугольного сечения, и листовидным клинком, который мог служить и наконечником копья и, может быть, даже кинжалом (табл. 88, 4). Длина его около 18 см, ширина до 5 см. Этот предмет, находящий аналогии в довольно ранних памятниках всего Кавказа, может быть датирован концом III тысячелетия до н. э.

Украшения немногочисленны. Это бронзовая височная подвеска в полтора оборота, колечки и булавка, сделанные из кости. Булавка имеет «весловидное» навершие с отверстием (длина ее 11,5 см) и напоминает металлические булавки. Этот материал (Котович В.М., 1965, с. 101 и след.) дает возможность отметить некоторую смену предметов архаического облика на новые серии, которые затем бытуют почти до конца II тысячелетия до н. э. Так, в материалах второго слоя появляются выемчатые наконечники стрел, крупные зернотерки, булавки с дисковидным навершием. Происходят некоторые изменения в керамических формах и декоре. В.М. Котович указывает на смену орнаментального «трезубца» (стилизованной головки барана) на «двузубец» и превалирование налепного валика в качестве украшения сосудов (Котович В.М. 1965, с. 205, 206).

К сожалению, мы не имеем большой возможности дополнить материалы Верхнегунибского поселения другими данными. Здесь можно, пожалуй, вспомнить раскопки поселения Галгалатли II у сел. Гагатль. Они позволили обнаружить остатки подпрямоугольных жилищ, сложенных из рваного камня и напоминающих верхнегунибские постройки. Обнаруженные фрагменты керамики также близки Верхнему Гунибу (Гаджиев М.Г., Магомедов Р.Г., 1985, с. 81–83, рис. 1). Интересно поселение