– Да, да, очень возможно. Это копия, снятая моей секретаршей. Но что ты думаешь об этом?

– Чрезвычайно назидательный подбор литературы. Не могу сказать, что я сам читал много подобного. Вы намереваетесь стать монахом, Артур?

Эффект этой маленькой колкости был поразителен.

– Точно! – сказал Бокс-Бендер. – Именно это я и ожидал услышать от тебя. То же самое мне говорили и другие люди, когда я показывал им список.

– Но что это за список?

– Книги, которые Тони попросил прислать ему в лагерь военнопленных. Ну, а теперь что ты скажешь?

Гай заколебался.

– На него непохоже, – ответил он.

– Стоит ли мне говорить, что думаю я? Религиозная мания, вот что это такое! Ясно как день: бедный мальчик сходит с ума.

– Ну почему же мания, Артур? Масса совершенно нормальных людей читают книжки подобные этим.

– Только не Тони. В его-то возрасте! Кроме того, ты знаешь, следует помнить об Айво.

В этом замечании на мгновение приоткрылась семейная тайна Бокс-Бендера: он не забывал об Айво ни на один день своей хлопотливой обеспеченной жизни.

В «Беллами» напряженные ситуации разряжаются быстро.

– Не возражаете, если я снова присоединюсь к вам? – спросил Элдерберри, подходя к ним с чашкой кофе в руке. – Больше сесть негде.

В тот же момент Гай заметил Йэна Килбэннока и воспользовался случаем, чтобы уклониться от разговора о Тони и Айво.

– Что же все-таки произошло с Айвором Клэром? – спросил Йэн.

– Понятия не имею. Я восемь недель находился в море. Последнее, что я слышал: он уехал в Индию.

– Все говорят, что он сбежал с Крита.

– Все мы сбежали.

– Говорят, Айвор сбежал быстрее всех. Я думал, что тебе известно об этом больше, чем другим.

– Боюсь, что нет. Как дела в штабе особо опасных операций?

– Распухает до неузнаваемости. Мы переехали в новое здание. Посмотри-ка на это. – Он показал нашивки на рукаве своей форменной тужурки.

– Кажется, их стало больше.

– Будет еще больше. У меня появился свой собственный штат, включая, между прочим, Вирджинию. Она будет рада узнать, что ты возвратился. Она все время вспоминает о тебе. В данное время она в отъезде вместе с Триммером.

– Триммером?

– Помнишь его? Мактейвиш. Теперь он официально именуется Триммером. Им понадобилось несколько недель, чтобы решить, как его называть. В конце концов дело дошло до министра. Тот решил, что шотландских героев хватает и без Триммера. К тому же, конечно, он ужасно не похож на шотландца. Триммер делает большое дело. На прошлой неделе мы потерпели в некотором роде фиаско. Здесь появилась советская женщина-снайпер, которая разъезжает повсюду и срывает аплодисменты. Поэтому я и отправил бедняжку Вирджинию поднять бодрость духа у нашего парня. Он затосковал немного. Теперь дела снова пошли на лад, только не у Вирджинии, конечно. Ей очень не хотелось ехать в такие дыры, как Сканторп, Халл, Хаддерсфилд, Галифакс…

На следующий день Гай явился в казарменный городок алебардистов. Его старый знакомый, во второй раз произведенный в майоры, по-прежнему служил там.

– Снова вернулись? – удивился он. – Ваш приезд становится ежегодным событием! Вы появляетесь с каждым осенним листопадом, ха-ха-ха! – Получив чин майора, он стал более общительным. – На этот раз у нас все в порядке. Мы ждем вас уже несколько недель. Вы, наверное, не прочь пойти в краткосрочный отпуск?

– Ну что вы, – смутился Гай. – По-моему, не стоит. Я бездельничал на судне с конца июня. Вполне могу приступить к несению службы.

– Капитан-комендант сказал что-то о необходимости для вас пройти двухнедельную строевую подготовку, чтобы вернулась ваша молодцеватая выправка.

– Мне это подходит.

– Вы уверены? А мне это показалось несколько нетактичным. Возвратившийся герой и все такое. Но капитан-комендант утверждает, что в действующей армии люди забывают решительно все. Лучше я представлю вас ему сегодня до обеда. У вас есть перчатки?

– Нет.

– Возможно, мы найдем пару в офицерском собрании.

Перчатки они нашли. Они нашли там также и Джамбо.

– Я прочитал о вашем спасении, – сказал он. – Об этом писали в газетах. – Последние слова он произнес с мягкой, добродушной укоризной. Офицеру-алебардисту не подобало попадать в газеты, однако подвиг Гая делал ему честь.

В полдень, натянув перчатки, Гай размеренным шагом вошел к капитан-коменданту. Полковник Грин заметно постарел.

– Мистер Краучбек представляется по случаю прибытия с Ближнего Востока, сэр, – доложил начальник штаба.

Полковник Грин поднял глаза от стола и, заморгав, посмотрел на Гая.

– Как же, помню, – заявил он. – Вы – один из первой группы молодых офицеров с временным чином. Эпторп. Так, кажется?

– Краучбек, – значительно громче сказал начальник штаба, вкладывая в руки капитан-коменданта относящиеся к данному случаю документы.

– Да, да, конечно… – Полковник просмотрел документы, припомнил все хорошее, что знал о Гае. – Краучбек, Ближний Восток… Это плохо, что вы не смогли остаться там и получить назначение во второй батальон. Они посылали ходатайство о вашем назначении, я знаю. И ваш бригадир тоже ходатайствовал. Старые бабы эти эскулапы, тем не менее их предписаниям приходится подчиняться. Здесь у меня их рапорт. Они пишут: вам очень повезло, что вы остались живы… необходима перемена климата… Что ж, сейчас вы выглядите довольно хорошо.

– Да, сэр, благодарю вас. В настоящее время я совершенно здоров.

– Хорошо. Отлично. Надеюсь, мы еще не раз увидимся…

В тот же день после полудня Гай маршировал по плацу в составе смешанной команды новобранцев и офицеров, проходивших строевую подготовку под командой старшины-алебардиста Олденшоу.

– Повторяю еще раз подробно. Нечетные номера первой шеренги берут левой рукой винтовки четных номеров второй шеренги за ствол, скрещивают их у дульного среза… Ясно? И разворачивают магазинными коробками наружу… Ясно? Одновременно, действуя указательным и большим пальцами обеих рук, поднимают верхние антабки. Ясно?..

Ясно, старшина-алебардист Олденшоу. Все ясно.

На протяжении следующих двух лет, составлявших в то время одну двадцатую его жизни, Гай оставался в своем полку. У него появилась одышка, поэтому на полевых учениях он преждевременно выбивался из сил, и это раздражало его. Он глубже постиг армейские порядки и в силу этого вырос в должности до заместителя командира учебного батальона. Первый батальон – его батальон – последовал за Ритчи-Хуком, пройдя с боями по пескам Северной Африки. К ним отправлялись пополнения из новобранцев. Гая туда не назначили. Вся оперативная группа Хука, за исключением четырех человек, попала в плен на Крите. В Англии у него не было товарищей по оружию, кроме Томми Блэкхауса, который возвратился сюда, чтобы сформировать еще одну часть специального назначения. Они встретились в «Беллами», и Томми предложил Гаю должность в своем штабе, однако черное пятно, оставленное Айвором Клэром, надолго определило отношение Гая к частям командос, и он ответил, что предпочитает продолжать службу в алебардийском полку.