Ульяна еще некоторое время поглаживала лоб, а потом отняла руку от лица и взглянула на Кирилла. Он неотрывно смотрел на нее в ожидании ответа.

— Ты серьезно предлагаешь мне выйти за тебя? — не своим голосом выговорила она.

— Я не разбрасываюсь такими предложениями.

Его категоричный тон и испытующий взгляд не вызывали сомнений. Ульяна медленно отклонилась на спинку кресла и спокойно сказала:

— Тебе не кажется это бредовой идеей?

— Ты считаешь, у меня нет причин этого хотеть?

— Я тебя совсем не знаю, как и ты меня, — пожала плечами она.

— Мы знакомы плюс — минус два месяца. Все, что мне нужно знать о тебе, я знаю. А я был достаточно открыт и прямолинеен…

— Да, — перебила Ульяна, — ты хотел что-то и брал это. Открыто и прямо.

— Я хотел тебя, и сейчас хочу. Все предельно просто, — развел руки он.

Ульяна растерянно покачала головой и отвернулась к окну. По стеклу стекали капли дождя, а она не знала, как выразить то, что хотела сказать. Как же было грустно и досадно, а в душе бился страх: что, если она прямо сейчас снова стоит перед пропастью?

— Ульяна, — тихо окликнул Кирилл, видя, как стремительно меняются эмоции на ее лице, и ни в одной из них он не мог найти оправдания ее колебанию. «Сомневается… Но ведь не контракт же с сатаной подписывает!»

— Ты будто из журнала, — очнулась Ульяна. — Какой-то не для настоящей жизни…

— Вот это ново! — усмехнулся он, и впрямь удивленный ее мнением.

Ульяна мотнула головой и нахмурилась, оттого что ей самой было сложно подобрать слова. Сказать прямо, что считает это его прихотью, она не могла, чувствовала, что разозлит, но прилюдно не сможет спорить с ним на такую деликатную тему, чтобы не унизить ни его, ни себя. Было что-то еще, что ее беспокоило, но уловить эту тонкую нить не получалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я хочу сказать, что ты из другого мира. Ты не задумываясь привел меня в ресторан, в котором мне дышать трудно. А ты здесь как рыба в воде. Не то чтобы я недооцениваю себя, тут другое: когда мы наедине, ты совсем другой, а когда я вижу тебя в офисе, где-то еще — ты чужой, сливаешься вот с этим всем непостижимым, — обвела зал руками Ульяна. — И я не уверена в том, где ты настоящий: у меня дома на ужине, у тебя после премьеры или сейчас — жесткий, упрямый и категоричный…

— Не ожидал от взрослой умной женщины таких предубеждений? — с усмешкой вскинул бровь он.

— Это лишь то, что первое бросается в глаза…

— Что еще?

— Ты ведь знаешь, сколько мне лет. Для чего тебе лишние пересуды и насмешки?

— Слабый аргумент. Я бы сказал — высосанный из пальца. Или ты сама стесняешься иметь мужа младше себя? Но уверен, такие глупые мысли тебя не посещали, — откровенно посмеялся он.

Ульяна растерянно провела пальцем по краю бокала с водой.

Официант принес пасту и буратту. Ульяна убрала руки от стола и все то время, пока официант разливал вино по бокалам, не мигая смотрела в серые глаза напротив.

— Приятного аппетита! Остальные блюда будут в течение десяти минут, — улыбнулся официант и удалился.

Ульяна отвела взгляд к своей тарелке и сглотнула от напряженного кома в горле. «Наверное, буду реветь всю ночь, как только выйду отсюда», — подумала она и глубоко вздохнула, чтобы не расчувствоваться прямо сейчас.

Кирилл сделал глоток вина и, чуть склонившись над столом на вытянутых руках, спросил:

— Чего ты боишься?

Недотрога опустила голову и снова коснулась лба ладонью, закрыв пол-лица.

— Что для тебя — это игра, а я заиграюсь в нее, и… поверю.

— Лично меня доверие в браке устраивает полностью. Иначе я не сделал бы тебе этого предложения.

— Да, но я тебе не верю, — возразила Ульяна, вскинув голову.

Взгляд Барховского стал острым, уголки глаз непримиримо задрожали. Но он сдержанно ответил:

— Ты научишься мне доверять…

— Господи! — не выдержала Ульяна, стараясь не повышать голоса, и наклонилась к нему. — Ты о браке говоришь, как о сделке. Но чего ты хочешь сам? Что у тебя вот тут? — она дотянулась до его груди и прижала ладонь к сердцу. Оно билось ровно, не то что у нее.

Кирилл невозмутимо перевел взгляд на тонкое запястье Ульяны и терпеливо вздохнул. Она тут же отняла руку и предупредительно проговорила:

— Я не о признаниях в любви говорю… Хотя это, наверное, оправдало бы твое поведение… Но я, правда, не об этом…

— Я предельно четко обозначил свою цель, — посуровел он.

— Да, — с какой-то разочарованностью кивнула она. — Цели, предмет, только сумму контракта не назвал… Ты словно захотел стейк из форели, пришел в ресторан и заказал стейк из форели, ни больше ни меньше.

— Никогда не понимал женские метафоры, — нахмурился Кирилл. — Чего ты от меня ждешь? Я сказал, чего хочу. Тебе нужно ответить «да» или «нет». Зачем все усложнять?

Ульяна отпрянула от его тона и уронила плечи. Хотелось расплакаться, но она только горько усмехнулась: не то место, не то время. Она взяла вилку, намотала широкие ленты макарон и обмакнула в соус, да так и не осмелилась положить их в рот.

Кирилл напряженно выпрямился, нервным движением разрезал буратту, наткнул на вилку и недовольно начал жевать.

Не с таким настроением он рассчитывал провести этот ужин и не такой реакции на свое предложение ожидал. «Любая другая от счастья писалась бы, а этой неугомонной, что подавай? Признания ей не нужны, за мной она не бегает, сама не позвонит, хоть кол на голове теши, не стекает по стенке от одного взгляда… Но, стерва, умеет нервы пощекотать. И ведь не могу я ее отпустить. Никакому другому не уступлю… Сколько раз слышал: «Сделай так, как хочет женщина, и получишь ее на блюдечке», но нет же! Деньгами ее не купить, сексом не заманишь. Что ей нужно?! Может, сглупил, что не купил кольцо?..»

Кирилл сердито проглотил еще кусочек сыра и, сжав вилку в кулаке, хмуро глянул на Ульяну. Та отчужденно перебирала салфетку в руках. «Ладно, — решился он. — Попробую!»

— Хочешь объяснения? Хорошо…