Лейтенант Калли был признан виновным в предумышленном убийстве более ста вьетнамских мирных жителей деревни Милай (Сонгми). Он был приговорен к пожизненному заключению. Оно было сокращено до трех с половиной лет лишения свободы, которые он провел в казармах под домашним арестом. Он не провел в тюрьме ни одного дня. Мало кто знает, что, несмотря на все свои злодеяния, впоследствии он попал под амнистию, вернулся домой и стал профессиональным наемным оратором и уважаемым бизнесменом. Может быть, все было бы иначе, если бы Калли был простым рядовым, а не офицером? Может быть, все было бы иначе, если бы бойцы роты «Чарли» делали «трофейные фотографии», которые бы во всех подробностях продемонстрировали то, что были не в состоянии передать слова? Вполне возможно.

Уместно сравнить приговоры охранников ночной смены блока 1А с приговорами других солдат, которые были признаны виновными и осуждены военными судами за различные преступления. Этих людей обвиняли в подобных или еще худших преступлениях, но их приговоры оказались намного более снисходительными.

Максимальное наказание старшего сержанта Фредерика за совершенные им преступления составляло 10 лет лишения свободы, с увольнением из армии, лишением прав и привилегий и понижением в звании до рядового. По условиям сделки о признании вины он был приговорен к 8 годам тюремного заключения, лишению прав и привилегий, понижению в звании до рядового и конфискации всей заработной платы и пособий, в том числе всех средств с его накопительного пенсионного счета за 22 года.

Сержант первого класса Прайс был признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении и препятствовании осуществлению правосудия. Максимальное наказание: 8 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий и разжалование в рядовые. Приговорен к понижению в звании до сержанта, не получил срока лишения свободы, избежал лишения прав и привилегий.

Капрал Гренер был признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении, участии в заговоре, непристойном поведении и халатном отношении к служебным обязанностям. Максимальное наказание: 15 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий и разжалование в рядовые. Приговорен к 10 годам лишения свободы, лишению прав и привилегий, разжалованию в рядовые и штрафу.

Рядовой Бренд был признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении, лжесвидетельствовании и нанесении тяжких телесных повреждений. Максимальное наказание: 16 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий, разжалование в рядовые. Был только разжалован в рядовые.

Рядовая Ингленд была признана виновной в заговоре, плохом обращении и непристойном поведении. Максимальное наказание: 10 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий, разжалование в рядовые. Приговорена к трем годам лишения свободы.

Капитан Мартин был признан виновным в нанесении телесных повреждений при отягчающих обстоятельствах, нанесении телесных повреждений, препятствовании осуществлению правосудия и поведении, недостойном офицера. Максимальное наказание: 9 лет лишения свободы. Приговорен к 45 дням лишения свободы.

Совершенно очевидно, что военная Фемида не была беспристрастна. Я думаю, что именно «трофейные фотографии» сыграли здесь самую важную роль и оказали влияние на приговоры, вынесенные охранникам ночной смены.

Стараясь описать эффект Люцифера, мы стремились понять трансформации человеческого характера. Возможно, одна из самых кардинальных и редких из всех мыслимых трансформаций происходит с человеком, когда-то обладавшим властью тюремного охранника, а теперь оказавшимся в положении бесправного заключенного. К сожалению, именно так случилось с этим прекрасным надзирателем, преданным солдатом и любящим мужем. Жесткий приговор военного суда и последующее жестокое обращение в тюрьме сокрушили и почти сломили его волю. Чип Фредерик превратился в № 789 689, в заключенного тюрьмы на Уорхаус-роад — штрафных казарм армии США в форте Ливенуорт. После суда в Багдаде Чипа перевели в Кувейт, где он был помещен в камеру одиночного заключения, хотя не представлял опасности для себя или окружающих. Он говорит, что тамошние условия напомнили ему блок 1А в Абу-Грейб, но когда он оказался в форте Ливенуорт, стало еще хуже.

Теперь, когда все испытания для «семерки из Абу-Грейб» остались позади, ситуация улучшилась. В тюрьме Чип собирается пойти на курсы парикмахеров, чтобы научиться новому ремеслу, ведь он больше не сможет работать в исправительных учреждениях. «Я хотел бы восстановиться в армии, вернуться и доказать, что я этого достоин. Я никогда не сдавался, я всегда хотел что-то изменить… Я был абсолютно готов умереть за свою страну, свою семью и своих друзей. Я хотел совершить что-то важное… Я горжусь тем, что почти всю жизнь служил своей стране»[386].

Замечаете параллели с заключенным СТЭ Стью-819, который хотел вернуться в нашу тюрьму и доказать товарищам, что он не был плохим заключенным? Это также напоминает классический социально-психологический эксперимент, который показал, что лояльность по отношению к группе тем выше, чем серьезнее инициация для вступления в нее[387].

В следующей главе мы отвлечемся от солдат, оказавшихся в бесчеловечной поведенческой ситуации, и рассмотрим роль Системы, которая и создала условия, способствовавшие злоупотреблениям и пыткам в тюрьме Абу-Грейб и во многих других военных тюрьмах. Мы исследуем всю сложность системных влияний, ставших причиной возникновения и развития «культуры злоупотреблений». Сначала мы рассмотрим основные выводы нескольких независимых следственных групп. Мы увидим, в какой степени их отчеты учитывают влияние системных переменных, например, недостатки руководства, отсутствие соответствующего обучения, нехватку ресурсов и приоритет признания на допросах, как основных причин того, что происходило во время ночных смен в тюрьме Абу-Грейб. Затем мы изучим отчеты правозащитной организации Human Rights Watch о расследованиях сходных — и даже худших — злоупотреблений, о которых сообщили офицеры элитной 82-й воздушно-десантной дивизии в Ираке. Мы расширим наш поиск и исследуем, каким образом военное и государственное руководство США способствовало злоупотреблениям в других военных тюрьмах в разгар «войны с терроризмом» и «войны с повстанцами». В этом нам помогут интервью и теоретический анализ, приведенные в документальном фильме телеканала PBS «Вопрос пыток» (A Question of Torture) из телесериала Frontline (вышел в эфир 18 октября 2005 г.), в котором подробно рассматривается роль администрации Буша и военного руководства. Сначала они санкционировали пытки в тюрьме залива Гуантанамо, а потом перенесли эти методы в тюрьму Абу-Грейб и далее.