Редко на ком так ясно видна жесточайшая судьба женщины в эту войну. Потому что, помимо боев, помимо тяжести участия во всех походах, атаках наравне с мужчинами, — еще и в периоды затишья она должна была противостоять всем домогательствам окружавших ее мужчин. И не знаю, где, в какие минуты ей было легче.

И вот, вспоминаю, у нее было во взгляде что-то отсутствующее…Ни на ком другом я не чувствовал такой как бы нелепости присутствия в войне, присутствия ее среди крови, грязи, жестокости. Наверно, это и сыграло роль в плену, у немцев, и, наверно, так же это поразило и охранника, который влюбился в нее и добился освобождения, сделав своей женой. За всем этим стоит и гибель Василия, и родившийся, а потом мертвый ребенок, и этот обоз с ранеными и тифозными, где она тоже переболела тифом, и в этом состоянии вместе с обозом ее забрали в плен, потом концлагерь… И конечно, любовь того человека, ее будущего мужа, — это было светлое пятно человеческого отношения. Так что хлебнула она сильно, потому он, этот человек, и захотел сделать ее женой и матерью своих детей.

1985–1992

4. О войне

Для сохранения жизни надо было свою карту жизни класть на стол и ждать, возьмет ли ее моя судьба или оставит мне. Но и для того, чтобы сохранить свое человеческое достоинство, надо было тоже класть карту своей жизни, класть на стол и ждать воли судьбы.

17 июля 1991. Угра

Тов. Обрыньба Николай Ипполитович в партизанский отряд вступил добровольно в августе 1942 года.

Тов. Обрыньба, будучи в партизанской бригаде «Дубова», несмотря на исключительный недостаток красок, сделал много картин из бытовой и боевой деятельности партизанской бригады «Дубова», как, например: «Выезд бригады на операцию», «Бой за Пышно», «После ухода немцев», «Разгром эшелона бригадой Дубова», «Уничтожение немецких машин Лобанком», «На операции»; много портретов бойцов и командиров, зарисовок и фото из быта и боевой жизни партизан, а также сотни плакатов для распространения среди немецких гарнизонов.

Тов. Обрыньба участвовал во всех боевых операциях, особенно отличился в следующих: 10 сентября 1942 г. — в бригадной разведке под командованием тов. Маркевича в крупном немецком гарнизоне мест. Ушачи, где тов. Обрыньба первый ворвался в немецкий гарнизон, в результате чего было у немцев забрано коров 55 и овец 156 шт.

26 сентября 1942 г. бригадой «Дубова» был разгромлен немецкий гарнизон мест. Ушачи, где тов. Обрыньба убил 3-х фрицев и забрал три винтовки.

18 сентября 1942 г. бригадой «Дубова» на шоссейной дороге Лепель — Ушачи возле дер. Жары было разгромлено 8 автомашин и убито 64 немца. Причем тов. Обрыньба убил 4-х немцев.

Участие в операции по разгрому воинского эшелона на ж.-д. магистрали Подцвилье — Крулевщизна, где тов. Обрыньба сжег 4 вагона с продовольствием и обмундированием.

Как художник тов. Обрыньба посылался фиксировать зверства немцев в сожженных деревнях, где дважды приходилось уходить из окружения с боем, например: 26 января — дер. Слободка, и 26 июня — местечко Пышно.

Тов. Обрыньба не только занимался художественной деятельностью, он смелый и решительный боец во имя освобождения священной Белорусской земли от ненавистных немецких оккупантов.

Тов. Обрыньба пользуется большим авторитетом среди бойцов и командиров.

Командир партизанской бригады

«Дубова»: Герой Советского Союза

генерал-майор Дубровский

Комиссар бригады: Старинский

Начальник штаба бригады: Шарко

9 октября 1943 г.

1

Кон. октября — нач. ноября 1942

Милая, дорогая Галочка!

Пишу в надежде, что хоть одно письмо ты получишь.

Я сейчас нахожусь в Белоруссии, в одном из партизанских отрядов. Бежал из плена, отсидел несколько месяцев. В октябре 1941 г. под Вязьмой нашу армию окружили, и я потерял всех ребят. Галочка, вот я и остался жив, хотя ты давно уже перестала ждать и надеяться меня увидеть. Сейчас я имею возможность не только воевать, но и рисовать все то, что вижу.

Немцы в тылу у себя чувствуют себя, как на фронте, наши отряды занимают все деревни во многих районах, а они укрепились в местечках и на жел. дорогах, по шоссейным им не везде можно проехать, так как они под нашим контролем; но они нападают на деревни; бывает, и угоняют скот.

Галочка, золото, как я за тобой скучаю, как хочется тебя видеть, неужели мы не увидимся больше, как жаль. Скоро пошлю рисунки в Музей революции. Напиши Тасе и Лильке, где я, также напиши, если знаешь, где папа и мама.

Где все твои родные, что делает Женя? Пиши, какой Гарька, ты ему скажи, что я в партизанах и «даю ремня немцам». Они боятся нас, как огня. Целую тебя крепко, крепко, твой навсегда Коля. Целую вас, мои милые.

Сейчас оформляю к Октябрю нашу бригаду.

Приходится рисовать листовки и плакаты и во время боя в местечках развешивать по стенам; в общем — кистью и винтовкой.

Целую, твой.

2

2/Х 42 г.

Здравствуй, дорогая Галочка.

Опять пытаюсь написать письмо. Не знаю, получила ли предыдущие, так как их переносят через фронт, а это не всегда гладко.

Возможно, ты уже давно решила, что меня нет в живых, но, видишь, это не так, я остался, да еще и в прекрасном состоянии и нахожусь в прекрасном месте, в партизанском отряде.

Меня очень волнует, как устроилась ты, как живешь и что с Жоржем и Ваней, живы ли они, где Лиля и Тася. О стариках ты, наверно, не знаешь ничего, да и вряд ли они остались живы. Напиши обо всем, что тебе известно об участи наших. Где сейчас Женя и мама с Димкой?

Знаешь, так жаль, что тебя нет сейчас здесь, но, надеюсь, в будущем году встречу тебя.

Сейчас скоро год, как я попал в плен и живу в (1 слово замарано), что стало с остальными ребятами с нашего института, не знаю, два только человека было со мной, это Августович А. и Лапшин, но они остались в плену, а я с одним, Николаем, ростовчанином, бежал 28/VIII в леса и пошли в партизанские отряды. Сейчас в лесах Белоруссии полно партизан, и власть полунемецкая, полусоветская. Если с фронта чуть нажмут, то немцам придется ужасно трудно. Они несут ежедневно потери на дорогах и в своих районах, куда мы ходим в гости.

Вот богатейший материал для живописи, я собираю материалы — рисунки, наброски, может, пригодятся. Приеду, напишу панораму, а первое — это пишу тебя на берегу реки, помнишь, в Каменке, но большущую картину. Знаешь, я оказался портретистом; если бы я написал такой портрет в Москве, как мне пришлось в плену, то это было бы замечательно. Ты, если будешь писать, присылай мне фото; те, что с собой взял, остались целы. Есть, по фото нарисовал, твоих 3 портрета — на вишне и, помнишь, в Сорочинцах с букетом; и со мной. Как жаль, что я не написал тебя во весь рост, в натуральную величину.