– Бессмертие.

– И все? – удивленно спросил Киран.

Тот кивнул:

– И все.

Возможно, для Неблагого фейри это и было чем-то незначительным, но для самого Элроя дополнительные годы жизни значили все. Они были воплощением его мечты и всем, чего он жаждал с того самого дня, как не стало Хелении.

– Согласен, – сказал Киран. – Я сделаю тебя бессмертным.

Элрой еще раз проговорил эти слова в голове, чувствуя, как они долгожданным эхом отзываются в его сердце. Встретив Ларкина, который якобы раскрыл ему тайну бессмертия, пират думал, что достиг своей цели, и испытал горькое разочарование. Однако на этот раз предательство его надежду не разрушит. Киран исполнит заветное желание Элроя здесь и сейчас, предоставив ему достаточно времени для того, чтобы исследовать весь этот мир ради Хелении.

– Откуда нам знать, что ты и в самом деле поможешь нам? – спросила Зейлан. – Ты с тем же успехом можешь забрать свою армию – и только тебя и видели.

– Даю вам свое слово.

Зейлан нахмурилась, и Элрой взглянул на Рэй:

– Беру ее в свидетели и клянусь своей пока еще короткой жизнью, что вступлю в войну на вашей стороне, если обрету бессмертие. Это – все, чего я хочу.

Рэй неодобрительно хмыкнула. Трудно было судить, то ли она была не согласна с его желанием обрести бессмертие, то ли с намерением принца Диглана вступить в битву.

– Так что? Договорились?

– Договорились, – подтвердил Киран, поднимаясь со своего места. На фейри была все та же изорванная и пропитанная кровью одежда, в которой он прибыл на корабль Элроя. – Можем сделать это прямо сейчас, если хочешь.

Элрой взглянул на Неблагого и впервые за долгое время почувствовал нечто похожее на беспокойство. Он не испытывал страха, но осознание того, что его самое заветное желание исполнится прямо сейчас, заставило сердце в груди пирата забиться быстрее, а ладони тотчас стали липкими от пота. Сегодня утром у него оставалось тридцать-сорок, самое большое пятьдесят лет жизни, а когда Элрой будет ложиться спать, впереди будут еще пять, шесть, а то и семь веков.

– Что тебе для этого нужно?

– Немного. Только связанный магией клинок и твоя кровь.

Нож и немного крови. Элрой фыркнул. Он ожидал, что ритуал будет сложным и длительным. Если Ларкин переживет нападение на Цернунноса, надо будет хорошенько припечатать этого сукина сына.

– Какого элемента жаждет твое сердце?

Элрой поднял брови:

– Серьезно?

Киран тихо рассмеялся:

– Вода так вода. Зейлан?

После секундного колебания девушка вручила Кирану свой серповидный нож.

– Дай мне свою руку, – попросил Киран.

Элрой повиновался, глядя, как фейри перевернул его руку вверх ладонью и поднял лезвие. Медленно опустив клинок, Киран разрезал кожу пирата, и Элрой ощутил небывалую доселе боль. Она жгла, обжигала, словно пылающий огонь, бегущий по венам. Стиснув зубы, пират старался не издать ни единого звука, хоть и чувствовал непреодолимое желание выразить все бушующие в нем мысли и чувства. Из пореза, собираясь на ладони пирата, заструилась алая кровь.

Киран сделал похожий разрез и себе. Элрой заметил, что кожа фейри на ладони уже была в многочисленных шрамах и казалась воспаленной, – видимо, потому что за последние дни он много раз наносил себе такие порезы, создавая ныне уже погибших Хранителей.

Киран соединил свою ладонь с ладонью Элроя. Жжение в ране пирата стало сильнее, и ему пришлось подавить тихий стон. В глазах потемнело, но Элрой из последних сил постарался остаться в сознании. Вот-вот он обретет бессмертие. В его жилах будет по-прежнему течь все та же кровь, но он будет обладать магией, возвышенной над обыденными вещами.

– Моя кровь станет твоей магией, – спокойно сказал Киран. – Твоя магия станет твоей силой, даруя тебе долгую жизнь.

Едва Киран произнес свои слова, как боль изменилась. Она разом отхлынула, словно море под действием лун, и постепенно сошла на нет. Элрой чувствовал оцепенение, голова кружилась, но с каждым последующим вдохом эти ощущения утихали. В животе поселилось какое-то тепло, которого прежде пират не чувствовал. Это не могло сравниться ни с теплым ощущением алкогольного опьянения, ни с теми приятными ощущениями, когда он бывал в постели с женщиной.

– Готово? – спросил Элрой.

Киран кивнул.

– Можно мне подержать нож? – спросил Элрой. Пират знал, что только Хранители и фейри могут касаться магического оружия, не испытывая при этом боли. Поэтому если Киран действительно сделал его бессмертным, то Элрой сможет прикоснуться к ножу. Он уже потянулся было к рукояти, но, прежде чем успел взяться за нее, Зейлан выхватила из рук Кирана свой нож и забрала его себе.

– Найди себе собственное оружие.

Киран рассмеялся:

– С этими ножами у Зейлан очень тесная связь.

– Но тебе же она разрешила его взять.

– Мне можно, – сказал Киран, взглянув на Зейлан, которая молча встретила этот взгляд. Элрою и не нужно было никаких слов, чтобы понять, что происходило между Темной и принцем фейри. – Вот, возьми мой кинжал. Он связан со Стихией Воздуха, и его магия не будет взывать к тебе с полной силой, но с ним ты сможешь сражаться не хуже, чем с любым другим магическим оружием.

Несмотря на то что Кирану Элрой доверял гораздо больше, чем этому ублюдку Хранителю, рука пирата слегка дрожала, когда он потянулся к предложенному кинжалу. Робко сомкнув пальцы вокруг рукояти, он на мгновение испугался, что снова почувствует ту же жгучую боль, но ничего не произошло. Рукоять клинка казалась теплой и согревающей, а еще Элрой чувствовал некую вибрацию, которой раньше ни в каком другом оружии не ощущал. Должно быть, эта была магия, закованная в металл. Пират осторожно взмахнул кинжалом, потом еще и еще. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, прислушиваясь к мягкому гудению клинка.

Тихий смех сорвался с его уст. Он был бессмертен. В самом деле – бессмертен! Наконец-то. Теперь уже ничто не могло помешать Элрою исследовать даже самые дальние уголки этого мира.

– Спасибо, – пробормотал он. – Спасибо!

Киран кивнул, но ничего не сказал, словно предоставляя Элрою время осмыслить свою новую жизнь. Больше всего на свете пирату хотелось прямо сейчас выбежать из каюты и рассказать всему миру о том, что он бессмертен. Что теперь он наконец обрел годы, необходимые для того, чтобы доплыть на «Хелении» до самых дальних уголков земли.

Элрой смахнул с глаз слезы, которые никто не должен был видеть, и опустил клинок. Потом развернулся, обошел свой стол и открыл верхний ящик, где хранил маленький нож. Пират занес его над своей рукой и сделал надрез. Тут же вспыхнула боль. Кровь из раны потекла по коже, но порез тут же закрылся. Элрой снова рассмеялся, сопротивляясь желанию еще раз причинить себе боль.