Девка с блестками на щеках отдыхала, потная, перед зеркалом, задрав одну ногу — колено почти касалось подбородка, панталон на ней не было, они не предусматривались канканом. Завитки волос щекотали внутренность бедер. Девка положила руку на срамное место и перебирала потайные кудерьки, бесстыдно лаская себя, ухмыляясь.

Мадлен проследила за ее взглядом. За ее спиной стоял фотограф, скорчившись перед объективом. Его лицо было накрыто черным крепом. Он выдвинул вперед руку, выдернул пластину, щелкнул пальцами.

— Еще один снимок!.. Теперь повернитесь задом!..

Девка, недолго думая, слезла со стула и легла животом на пыльный истертый ковер, растопырив ноги, выгнув зад так, что ягодицы чуть разошлись, чтобы можно было остановить на пленке мгновенье — вот видны створки красной раковины, стручки алого перца, влажные, такие терпкие на вкус.

— Еще один кадр! — закричал фотограф из-под черной тряпки.

Мадлен. Не вздрагивай. Это не Лурд. Тебе почудилось. Это не голос Лурда. Сейчас он вылезет из-под своей траурной накидки, и ты увидишь его лицо. Это Лурд. Не обманывай себя. Он плелся за тобой. Он узнал тебя. Он захотел тебя снова наколоть на острогу. Не выйдет, малыш. Она и графа терпела близ себя лишь из-за болезни. Она не хочет впадать больше ни в чью зависимость. Она и так раба. Быть еще твоей рабой, грязный Лурд?! Ни за что.

Другая девица, размалеванней прежней в сто раз, пугающе яркая, как павлин или тукан, выпрыгнула к камере и затрясла грудями.

— И меня, господин хороший! И меня снимите! — завизжала. — Напечатайте меня во всех модных журналах!.. У меня попка и ножки нисколько не хуже, чем у Сюзон!.. Почему только ее снимают всегда, у-у-у!..

— Давай! — сделал фотограф знак рукой, и девушка тут же разлеглась на ковре, задирая ноги, подбирая их к подбородку, разметываясь крестом, распластываясь камбалой, изгибаясь, кладя руки на груди и теребя соски, высовывая маленький розовый язычок; она исхитрилась даже наклониться и полизать кончиком языка свои соски. Фотограф не показывал лица. Прятался под тряпкой.

Мадлен начинала бить дрожь. Теперь она ни минуты не сомневалась в том, что это Лурд. Зачем он-то ей сейчас. А пошел он…

Она не выдержала. Со смехом — смех явился сам собою, как лучшая защита от ужаса — она подбежала к фотографу и сдернула у него с головы креп, как покрывало с птичьей клетки.

Лица она не увидела.

Он был в маске.

В черной, страшной маске, закрывающей все лицо, с прорезями для глаз, для дырочек носа и щели рта. Маска, выделанная из черной тонкой кожи, плотно прилегала к лицу. Белки глаз сверкнули в Мадлен плохо скрываемой яростью.

Она отступила на шаг. Секунду их глаза соединялись, как два клинка, высекая искры.

Затем Мадлен обернулась к девочкам. Засмеялась еще веселее.

— Я гляжу, Карнавал уже начался! — Голос ее звенел, будто она кричала с высокой горы вдаль. — Хорошая примета — человек в маске! Получайте за труды, фотограф! У вас будет сегодня чем поужинать! Заработали!

Она вынула из кармана кошелек и бросила дядьке в черной маске.

Теперь она уже не сомневалась, что это Лурд.

— О, ревуар, малышки! Я неплохо провела время. Берите меня в свою компанию, если мне будет грустно. С вами я веселюсь. Я ведь ваша. Я ведь от вас никуда не денусь, хоть я и сделала карьеру.

И все девки, столпившись близ румяной Мадлен, завопили:

— Ура Мадлен!.. Ура танцорке!.. Ура!..

Она, качаясь от утомления, расстегивая на ходу шубу, ввалилась в особняк. Она немного пьяна. Так что ж. Она просто выпила чуть в кафе после канкана в Красной Мельнице, вот и все. Чуть-чуть. Рюмочку коньяка… рюмочку абсента. Всего лишь. А развезло ее, как на Празднике Вина. Нет, теперь-то она ничего не забудет. Ни капельки. Как она отплясывала сегодня!.. Лихо. Хлеще, чем тогда… когда она с графом…

Она услышала в гостиной голоса. Так. Это ново. Кто-то у нее дома в ее отсутствие.

Давай, пугайся, Мадлен. А если это грабители? Разбойники?

Ну, с ними-то она всегда найдет общий язык. Это свои люди. Из бедноты. Обездоленные.

Она даст им денег, шубы, манто, брильянты, колье, кольца. Напоит коньяком из бара. И выгонит к чертовой матери. А может статься, и ночевать оставит. Смотря какое у них настроение.

Она пьяно улыбнулась своим мыслям и подошла ближе к двери гостиной.

Это не воры. Спокойные голоса. Тихий разговор. Люди беседуют. Как у себя дома.

Эх, Мадлен, как же ты забыла, что это не твой дом. А баронский. Быстро же ты привыкла.

Тише. Подберись поближе к двери. Не скрипи половицами.

А голосок-то знакомый. Один, по крайней мере. Баронский, разумеется.

А другой. Кто другой?

Тише, тихо. Сейчас она все выяснит.

— Что вы от меня хотите? Чтобы я выдал вам весь стратегический план расположения союзных войск на всей территории Эроп?

— Я хочу, чтобы вы работали на меня. А это одно из условий. Иначе я вернусь к старой мысли убрать вас.

Вот оно. Понятно. Второй — Куто. Щенок. Недалеко же ты убежал в жизни. Так и крутишься вокруг Черкасоффа.

А вот и третий голос. Она не знает его обладателя.

— Я дам вам, господа, дельный совет. Не делите шкуру неубитого медведя. Не свежуйте незастреленного барса. Лучше подумайте о Рус. Нынешние ее правители — негодяи. Они не оставят от страны ни клочка в скором времени. А земля — сплошное богатство. Кроме красот природы, сколько нефти. Руды. Минералов. Цветных металлов. Меди. Алмазов. Платины. Золота. Золота, господа. Ведь весь Север Рус, вся Гиперборея и Мангазея, вся Якутия и Чукотка, вся Яна, Индигирка и Колыма — это золото. Золото. Сплошное золото. Там по золоту люди ходят. Оно в реках, в песке, в почве, в подзоле. Для Эроп золото Рус — настоящее спасение. Ведь те, кто свергнул в Рус и убил Царя и его Семью, вряд ли понимали, каким богатством они располагают теперь. Хотя нет, конечно, они все понимали, но не так, как мы. Люди Рус, смерды и холопы, неумны. Да и властители ничем не лучше, так думаю. А наши, эропские, мозги им не вставишь. Это прерогатива народа. Итак, совет мой таков: найдите человека, очень хорошо осведомленного о вооруженных силах и защите Рус, и приприте его к стенке так, чтобы он заверещал, но чтоб не отдал концы раньше времени, и выпытайте у него все, что вам нужно. С этой картой в руках ваша никогда не будет бита. Передел мира в Эроп произошел. Пришла пора перекраивать земли вне Эроп. А то и завоевывать новые. Ничего нет лучше Рус для этой цели. У вас на примете есть такой человек?.. Пари наводнен людьми из Рус. Эмигранты клубятся, роятся здесь, как пчелы в летке. Выловить здесь столь осведомленного человека, разумеется, трудно… но возможно… Попробуйте.

Мадлен вцепилась пальцами в косяк, чтобы не упасть.

— У нас есть такой человек. Это Великий Князь Владимир Николаевич. Он живет здесь, в Пари. Мы можем его отловить и без пытки, и без вытряхивания из него сведений посредством мук. У нас есть другие способы. Любовные. Мы это сделаем посредством женщины.