История доказала неправоту великого визиря и его кабинета: сопротивление оказалось единственным способом сохранить суверенитет послевоенной Турции, а Мустафа Кемаль не был предателем. Верный своей отчизне, он делал все для того, чтобы сохранить Османский султанат. Даже в Национальном обете для наименования нации было использовано слово «османский», а не «турецкий». Переломным моментом для кемалистов стало заключение 10 августа 1920 года Севрского мирного договора, которым Порта обрекла турецкую нацию на беспощадные условия мира, включая расчленение Анатолии и иностранную оккупацию. Подписание этого документа породило непримиримый раскол между Портой и турецким национальным движением. С этого момента кемалисты приняли решение добиваться отмены мирного договора и свержения подписавшего его правительства.

К 1922 году после войны по трем фронтам — против армян в Восточной Анатолии, французов в Киликии и греков в Западной Анатолии — кемалисты достигли полной победы над всеми иностранными армиями в Турции. После заключения перемирия с Грецией 11 октября 1922 года Великое национальное собрание Турции 1 ноября проголосовало за упразднение Османского султаната. Спустя всего четыре года после восшествия на престол последний султан Османской империи Мехмед VI (унаследовавший трон от своего двоюродного брата Мехмеда V в июле 1918 года, за четыре месяца до конца войны) был отправлен в изгнание. Семнадцатого ноября 1922 года он отплыл на Мальту на борту британского военного корабля.

В июле 1923 года новое правительство Турции подписало с победившими державами в швейцарской Лозанне новый мирный договор, который признавал полную независимость Турции в ее современных границах. Вслед за этим международным признанием 29 октября 1923 года Великое национальное собрание провозгласило создание Турецкой Республики и выбрало Кемаля ее первым президентом. Позже турецкий парламент присвоил Мустафе Кемалю фамилию Ататюрк (буквально «отец турок») в знак признания его главенствующей роли в создании современной Турции.

Если бы султанское правительство поддержало движение Ататюрка и воспротивилось условиям, навязанным державами-победительницами в Севре, Османская империя, вполне возможно, выжила бы в границах современной Турецкой Республики. Несмотря на катастрофическое поражение в Первой мировой войне, именно принятие драконовского мира привело к падению Османской империи.

С окончанием боевых действий в октябре 1918 года солдаты по обе стороны линии фронта мечтали как можно скорее вернуться домой. Первыми Ближний Восток покинули войска потерпевших поражение Центральных держав. Лиман фон Сандерс контролировал отправку немецких солдат из Османской империи в соответствии с условиями перемирия. Находившиеся в Стамбуле немецкие и австрийские войска были вывезены на пароходах в Одессу, откуда вернулись домой по суше через Украину. Однако 1200 немецким и австрийским солдатам, воевавшим в Шестой армии в Месопотамии, а также тем, кто служил в Сирии и Палестине, потребовалось несколько недель, чтобы добраться до Стамбула. По оценкам Лимана, к концу декабря 1918 года ему нужно было отправить на родину более 10 000 человек. Он раздобыл пять пароходов, чтобы перевезти их напрямую из Стамбула в Германию, и в конце января 1919 года взошел на борт корабля вместе с 120 офицерами и 1800 солдатами, чтобы отправиться в долгое путешествие в свою разрушенную войной страну. Так завершился германо-турецкий военный союз[581].

На оккупированных союзными державами территориях оставались многочисленные османские войска. Фахри-паша, командующий османским гарнизоном в Медине, прославился тем, что сдался победителям последним из турецких генералов. Хотя в конце войны гарнизон в Медине находился в полной осаде, там строго нормировали потребление продовольствия и отказывались от всех предложений о капитуляции. После заключения перемирия британский Верховный комиссар в Египте сэр Реджинальд Уингейт написал Фахри письмо, чтобы убедить его сдаться. Упрямый турецкий генерал отказался со словами: «Я осман. Я магометанин. Я сын Бали-бея, и я солдат». Храня верность султану и черпая силы в почитании мечети Пророка в Медине, Факхри не собирался отдавать свою саблю англичанам[582].

После объявления перемирия османский гарнизон продержался еще 10 недель. Когда арабские войска пригрозили взять город штурмом, Факхри-паша заперся в мечети Пророка с несколькими ящиками боеприпасов и заявил, что взорвет священный храм, но не сдастся врагу. Впрочем, его люди, деморализованные многими неделями лишений, узнав о том, что война закончилась, начали дезертировать из города и сдаваться арабской армии. Наконец, 10 января 1919 года офицерам удалось убедить ревностного генерала сдать священный город. Он вышел из ворот Медины «подавленный и злой», вспоминал эмир Абдалла, «озираясь вокруг, словно лев в клетке, и не находя выхода». Его со всеми почестями сопроводили в порт Янбу, посадили на борт британского эсминца и отправили в плен в Египет. В течение следующих нескольких недель османский гарнизон выводился из Медины под надзором эмира Абдаллы. Арабским солдатам предлагали вступить в армию Хашимитов, а турецких отправляли в Египет в лагеря для военнопленных, где держали до тех пор, пока не было достигнуто соглашение об их отправке в Турцию.

Что же касается североафриканских солдат, завербованных в османскую армию из немецких лагерей для военнопленных, то французские колониальные власти заставили их заплатить за предательство. После оккупации генерал-майором Стэнли Модом Багдада в 1917 году в британских лагерях оказались тысячи солдат из Северной Африки, согласившихся служить в османской армии. Впоследствии они были отправлены во Францию. На юге Франции был создан ряд лагерей для «туземных солдат» из Туниса, Алжира и Марокко. Тем, кто подозревался в неблагонадежности, не разрешали вернуться в Северную Африку и контактировать с мусульманами во Франции. Из всех ветеранов Первой мировой войны мало кому еще довелось воевать на столь многих фронтах, как североафриканцам, и получить за это столь сомнительное вознаграждение, как пребывание в лагерях для военнопленных[583].

Солдаты союзных войск после перемирия остались в строю, теперь уже как солдаты оккупационных армий. Арабские провинции Османской империи перешли под правление Союзной администрации оккупированных вражеских территорий. Это привело к неизбежному возникновению напряженности между местными общинами, недовольными присутствием иностранных оккупантов, и британскими войсками, уставшими от войны и жаждавшими вернуться домой.