– А разве это имеет отношение к делу? – откликнулась та. – Наши отношения с доктором Райтом никого не касаются.

Джек понял, что пришло время вмешаться, и произнес:

– Миссис Стрикленд, не хочу показаться невежливым, но коли мы полагаем, что ваш муж был убит... то любой человек, видевший выгоду в его смерти, подпадает под подозрение.

Женщина ахнула:

– Ах, что вы говорите такое?! Какая выгода доктору Райту в смерти моего милого Джона? – И без остановки: – Да, мы с доктором виделись несколько раз, да, нам было приятно общество друг друга, но все это случилось уже после того, как Джон стал видеть Спичечного человека. Мало того, именно это и сблизило нас... Нас представили на одном из приемов – доктор обладает располагающей внешностью – и я подумала сразу, что Джону было б не лишним посетить подобного специалиста. После этого он и записался к доктору на прием... Как видите, никакой злонамеренности со стороны доктора Райта здесь не было и быть не могло! Откуда бы ему знать об этом проклятом Спичечном человеке?! – Миссис Стрикленд стиснула руки, вся кровь отлила у нее от лица, превратив его в белую маску. Если она и играла, то делала это весьма убедительно...

Джек припомнил красавицу Этель Эдвардс, так ловко обманувшую стольких людей. А ведь он ни на секунду тогда в ней не усомнился...

– Миссис Хилл полагает, – произнес он, – что, желая избавиться от супруга, вы могли сговориться с доктором Райтом...

И миссис Стрикленд оборвала его:

– Леонард женат и с женой разводиться не собирается. В чем же, по-вашему, его выгода в смерти Джона?

– Доктор женат? – Джек отчего-то полагал, что тот холост. – Об этом никто ни разу не упомянул.

– Конечно же, нет, – саркастически заметила женщина, – ведь это такая незначительная деталь. А, между тем, доктор сразу сказал, что хоть и не любит жену, однако связан с ней клятвой, которую нарушать не намерен. Бедняжка больна, – добавила она тише, – а доктор Райт достаточно благороден, чтобы не бросить ее и заботиться, несмотря ни на что.

– Чем больна миссис Райт?

– Точно мне неизвестно, да я и не стала б расспрашивать о таком, – ответила женщина. – Довольно того, что мы с Леонардом понимаем друг друга... К тому же, он очень помог мне после смерти супруга. Особенно в свете... – Миссис Стрикленд смутилась, рука ее, описав в воздухе полукруг, мимолетно коснулась ее живота. – … В свете неожиданной новости.

Аманда вдруг догадалась:

– Вы ждете ребенка? – Голос ее прозвучал совсем тихо и, казалось, растворился дымкой в притихшей вдруг комнате. А невысказанное «От кого?» камушком покатилось по полу...

Эллисон Стрикленд кивнула.

– Я узнала об этом после смерти супруга: мне стало плохо на похоронах, и Леонард предложил посетить женского доктора. – И тут же, заметив взгляды своих собеседников: – Это ребенок Джона, что бы вы там ни думали обо мне, в этом нет никакого сомнения. – Она закрыла руками лицо и замерла на мгновение, как бы с силами собираясь. – Я могу казаться вам легкомысленной, даже порочной, – вновь заговорила она, и глаза ее влажно блестели, – но по-своему я любила супруга и делала все, что могла, лишь бы он снова стал прежним. В один из своих лучших моментов – тогда Джон как раз начал навещать доктора Райта – он сказал, что мечтал бы заиметь сына... Увидеть того, кто продолжит семейное дело Стриклендов. Вот тогда... я полагаю, это-то и случилось. – Рука женщины снова легла на ее еще плоский живот. – А теперь Джона нет – есть только этот ребенок, и я не хочу его потерять. Именно ради него я держусь за фабрику Стриклендов, отказав Хиллу в продаже своей доли акций... Не хочу, чтобы дело всей Джоновой жизни ушло в сторонние руки, понимаете вы меня или нет?

– Аманда, постой! – произнес Джек, удержав девушку за руку.

Они как раз подъехали к кабинету доктора Райта и собирались выходить из кареты, когда Джек заметил помощницу доктора, миссис Пибоди, бодро шагавшую по тротуару с сумкой в руках.

Аманда, проследив его взгляд, сразу же догадалась:

– Доктор Райт остался один...

– … и, если бы кто-то отвлек его на какое-то время... – подхватил ее слова Джек.

– … ты смог бы просмотреть записи пациентов.

Они улыбнулись, довольные тем, как легко понимают друг друга.

– Не хочу наговаривать на доктора Райта, но, боюсь, всей правды он нам не сказал, а предоставить карточку пациента вряд ли захочет. Потребует официальный запрос...

Аманда согласно кивнула, и глаза ее загорелись лукавством.

– Я отвлеку его, Джек. Сделаю вид, что нуждаюсь в немедленной консультации, и отвлеку так надолго, как только смогу. Дай мне не больше пяти минут, а потом иди следом...

С этими словами Аманда, подхватив длинную юбку, сошла на тротуар и направилась к кабинету доктора Райта. Звякнул дверной колокольчик, и девушка скрылась за дверью... Джек, прождав нужное время и посчитав, что дорога свободна, тоже выбрался из кареты, подошел к нужной двери и, стараясь минимизировать звон колокольчика, приоткрыл дверь на дюйм... еще на дюйм... Скользнул в приоткрытую дверь. В приемной никого не было... Из кабинета доктора раздавались едва слышные голоса.

Джек, не теряя ни минуты, приоткрыл дверь позади регистрационной стойки и скользнул в нее, полагая, что именно там хранятся папки с делами всех пациентов доктора Райта. И он не ошибся: полки, с аккуратно расставленными по алфавиту папками, занимали всю правую стену маленькой комнатки.

Джек углубился в поиски дела мистера Стрикленда...

Аманда сидела перед доктором Райтом и едва ли играла, изображая нервозность и беспокойство.

– Итак, миссис Уорд, что именно вас беспокоит? – осведомился мужчина, наблюдая, как она мнет пальцами тонкий батист кружевного платка. – Вы можете говорить не таясь, наш разговор останется в этих стенах. Я обещаю!

Она молча кивнула. Простая необходимость отвлечь доктора разговором о мнимой проблеме как-то враз уступила место чему-то более важному...

– Я почти не сплю в последнее время, – призналась она. – Закрываю глаза, но сна как не было, так и нет... Бывает, я лежу до утра, глядя на тени на потолке, наблюдая, как они наползают и исчезают, и мысли – они мучительнее всего – не дают мне покоя, снова и снова молоточком стучась под черепною коробкой. Я боюсь наступления ночи... – выдохнула она. – Я боюсь этого времени в темноте наедине с собственными мыслями, доктор... А потому в последнее время... я стала принимать лауданум... Он дарит покой, сон и отдых моему телу.

– Но ваш разум в огне, как и прежде, – присовокупил доктор Райт, и девушка молча кивнула. – Расскажите, что за мысли не дают вам покоя. О чем вы думаете, когда лежите без сна, наблюдая за игрою теней на стенах вашей комнаты?

Аманда стиснула многострадальный платок.

– Я думаю... я... – Разве могла она сказать это вслух?! – Я... – Язык казался неповоротливым и тяжелым, словно оплавленный в тигеле брусок бронзы.