но как он нашел дорогу к дому!? Он же не мог видеть, куда я нес его хоронить, он уже был мертв! Да и тот ли это вообще Арланд? Что-то в нем такое есть… от чего его и не узнаешь. И причина не только в исчезновении татуировок: его кожа была грязной от земли, но без единой черной полосы. Было что-то еще.

Вымыв пришельца, Бэйр одела его в одну из старых ночных рубашек своей матери и повела на кухню, где стала готовить завтрак. Я же пошел выливать бадью.

Закончив выливать воду, я вернулся в дом, где застал до жути странную картину: Бэйр едва успевала носиться от погреба к печке, а потом к Арланду, который с видом оголодавшего упыря пожирал все, что попадалось ему на глаза.

– Да эта саранча сожрет все наши припасы! – возмутился я, глядя на существо, поедающее маринованные помидоры с таким остервенением, как будто это были куски зажаренного в приправах мяса.

– Пусть ест, ему полезно, – не терпящим возражений тоном ответила ведьма. – Я приготовила тебе яичницу со вчерашним заячьим мясом и укропом, как ты любишь. Садись, сейчас дам.

Усевшись напротив Арланда, я стал пристально за ним наблюдать. Он заметил мой настороженный взгляд, но не обратил никакого внимания. Казалось, его занимала только еда.

– И с чего ты взяла, что ему полезно столько есть? Он же был мертвый, у него пищеварительная система наверняка расстроена… я ему потом клизму делать не стану!

– Дурак, – недовольно бросила мне Бэйр.

– Я… не был… мертв… – прогудел с набитым ртом Арланд.

Мы с ведьмой тут же уставились на него.

– Оно еще и разговаривает! – поражаюсь.

– Что ты сказал? – Бэйр тут же подлетела к нему, поставив передо мной тарелку с яичницей.

– Я не был мертв, – ответил Арланд, скользнув по ней хмурым взглядом.

– То есть… мы похоронили тебя заживо!?…

– Не знаю. Выходит, так, – пожал он дрожащими плечами. Постепенно он начинал говорить все лучше. – Я почти ничего не помню… но это было ужасно. Демонтин не зря советовал мне не засыпать под водой… под землей то же самое. Сначала ты задыхаешься за несколько минут, теряешь сознание, демонические силы через некоторое время восстанавливают легкие и делают их сильнее, после чего тело нуждается в меньшем количестве воздуха… Ты просыпаешься вновь и задыхаешься уже за полчаса, потом, когда опять все восстановилось, задыхаешься дольше и снова теряешь сознание… и так до бесконечности, при этом ты мучаешься зверским голодом и постоянно чувствуешь, как давят на тело пласты земли… возможно, у меня сломано несколько ребер и вывихнута левая нога: сейчас не скажу, боли не чувствую… когда я засыпал, на меня наползали черви и прочие, кое где они прогрызли кожу… Если бы дождь не размыл землю, я бы никогда не смог выбраться из этого ада.

– Боги… какой кошмар… – Бэйр закрыла глаза от ужаса. – …Но ты ведь был мертв! – воскликнул она. – Тело даже начало остывать!… Мы и подумать не могли!…

– И не подумали, закопали меня заживо, как подохшую собаку! Я даже не буду спрашивать, кто из вас двоих так спешил, что и трех положенных дней не подождал! – нахмурился Арланд и вперил в меня злобный взгляд своих желтых змеиных глаз.

– У этого дома была хозяйка, лесная ведьма, мать Бэйр. Ты умер на ее кровати, и она не пожелала, чтобы ты и дальше там оставался. Она настояла на том, чтобы я тебя побыстрее закопал, – затараторил я, всматриваясь в него. Желтые глаза впали, их окружали почти черные веки, острые скули натягивали бледную в рябых ранках кожу, черные волосы потускнели и заметно поредели.

Нет, невозможно было узнать в этом существе прежнего Арланда.

– Ты меня в землю зарыл заживо, а говоришь о какой-то кровати! – зарычал он, сжимая окровавленными пальцами столешницу. Я попытался дотронуться до его плеча, сам не зная, зачем, но он, заметив этот жест, подскочил: – Если ты меня тронешь, я тебе горло голыми руками раздеру!

– Арланд! То, что произошло, это чудовищно, но виноватых тут нет! – воскликнула Бэйр, силой поворачивая его лицо к себе. Он осатанел за доли секунды и готов был броситься на меня, но ее голос остановил его. – Никто, даже ты, не знал, что демоны во времена этих «перестроек» внутри впадают в клиническую смерть!…

Ты даже представить себе не можешь, как мы переживали… я чуть с ума не сошла, когда ты… умер у меня на руках!…

– А мне каково было!?… – ответил Арланд, пытаясь оттолкнуть от себя Бэйр костлявой рукой с изуродованными пальцами. Но как только он коснулся ее, ушла прежняя резкость движений. Как будто сдавшись, он закрыл глаза и, схватив ведьму, прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее волосы, сжав ее худое тело руками. – Я все еще как будто мертв… я не должен жить сейчас, человек бы не выжил. Голод и ледяная земля забрали у меня все силы: сейчас во мне существует только демон… так что оставь меня, я себя не контролирую… тепло твоего тела вызывает во мне нечеловеческие желания…

– Тебе надо в кровать, – сказала Бэйр, отстраняясь от Арланда, который вцепился в нее, как клещ. – Долгий сон пойдет тебе только на пользу.

– Конечно, – кивнул Арланд и встал.

Бэйр отвела его в спальню и пробыла с ним какое-то время. Я не слышал их голосов и так и не понял, что там происходило.

Пока они были там, я закончил завтрак и стал убираться.

– Все, он уснул, – сказала ведьма, вернувшись ко мне и усевшись за стол, напротив своей тарелки. – Он так слаб… не понимаю, как он держится… это же не тело, это настоящий скелет, обтянутый кожей! А сколько нарывов, сколько гноящихся ранок? Что у него с пальцами!? Пока он пытался вырваться, он выдрал себе почти все ногти!… – она перечисляла это, чуть не плача. – Что с ним стало, боги… это мы во всем виноваты! Как мы могли?… Надо было подумать, надо было понять, догадаться… На какие жуткие муки мы его обрекли своей глупостью!

– Ты думаешь, это правда, что он сказал? – с сомнением спросил я, продолжая отмывать тарелки.

– От него несет демоном в разы сильнее, чем раньше, я едва ли могла унять свою руку, – ответила Бэйр с дрожью в голосе. – Но это он, он жив, он должен поправиться…

– А если не он? Если это воскресшая нечисть? Что тогда?

– Что ты хочешь сказать!? – воскликнула ведьма, встав из-за стола и подойдя ко мне.

– Я не знаю, что с