– Бей свиные рыла! Долой толстопузов!

Этот революционный клич из уст высокородного аристократа звучал странновато, но толпа откликнулась воинственно и с большим энтузиазмом. Видимо, у всех этих чинно-благородных вельмож давно уже кулаки чесались, но в одиночку против власти они выступать опасались.

А сейчас, как не воспользоваться случаем?

Всё равно в зачинавшейся каше никто не поймёт, кто на кого руку поднял, и на чьей стороне выступал. Зато, если повезёт, можно кому-то из ненавистных дозорных хорошенько приложить, а если уж судьба совсем расщедрится – так глядишь, и до милордов Смотрящих дотянуться получится.

А хозяева города, всерьёз испуганные неожиданной заварушкой, уже позабыли о дерзкой рыжей девчонке, из-за которой всё и началось. Они сгрудились в центре трактира, со всех сторон заслоняемые преданной охраной, прикрывая головы руками, пятились понемногу к лестнице.

Кайл меж тем безжалостно раскидал тех, кто норовил схватить Настю. Драка набирала силу, в ход уже пошло оружие. Полукровка тоже выхватил меч. Пока он яростно сражался, Настя снова была вынуждена спасаться бегством сразу от двух преследовавших её дозорных.

Он шмыгнула в альков для музыкантов, кружа, как лисица, сбивающая со следа, и прячась за своих недавних приятелей. Попавшиеся на пути вояк менестрели тотчас поплатились за то, что оказались не в том месте и не в то время. Их грубо расшвыряли в стороны.

Но Романовой этих нескольких секунд замешательства хватило, чтобы снова избежать поимки. Она, словно лань, перелетела через голову тощего бледного паренька.

Тот голосил, лёжа на полу, как младенца прижимая к груди своё келлроу:

– Не бейте! Ой, не бейте! Мы ж никого не трогаем. Мы ж люди искусства. Нас нельзя бить!

Судя по внезапно оборвавшейся жалобной речи, мольбам бедняги всё-таки не вняли.

Но Дэини некогда было на него оглядываться. Она прокладывала себе путь к спасению. Ещё несколько шагов, и она окажется между Кайлом и Далардом. Друзья прикроют сразу с двух флангов, и можно будет не опасаться всей этой безумной кутерьмы вокруг.

Правда, сейчас вокруг Северянина вилось сразу четверо обозлённых дозорных, и ему самому защита и помощь не помешали бы…

Настя схватила тарелку со стола, метнула в одного из атакующих. Попала! Схватила другую, снова запустила, и вновь удачно.

Отличное место – трактир, здесь столько оружия!

Романова опять замахнулась, прицеливаясь, но тут кто-то перехватил её руку, вцепился в запястье так больно, что она выронила свой метательный снаряд. Хрупкая керамика разлетелась на осколки.

Настя развернулась, безжалостно вонзая ногти в незнакомое, побагровевшее от злости лицо. Но тип, яростно взвыв, поймал и вторую её руку. Пальцы у него были что когти хищника. У Насти даже слёзы от боли выступили.

А мерзавец швырнул её о ближайший стол так, что Рыжая на миг забыла как дышать. В глазах всё поплыло. Свечи и лампы задрожали, замерцали, как бенгальские огни.

Настя даже не пыталась встать. Ноги совершенно не слушались. В глазах стоял туман.

Но дозорный уже схватил её за огненные локоны. Замахнулся, чтобы ударить снова.

Дэини различала лишь большое светлое пятно где-то в вышине. Но тут к Романовой вернулось зрение, и она внезапно поняла, что светлое пятно, стремительно надвигающееся на неё, на самом деле кусок разбитой скамьи, неотвратимо опускающийся на голову её обидчика.

Скамья и ненавистная красная рожа исчезли, на смену им над Настей нависла озадаченная физиономия Эливерта.

– Живая?

– Ага. Кажется…

– Так вставай!

Атаман подхватил её с пола. Поддерживая, поволок куда-то, ловко проскальзывая между гостями «Королевской трапезы», беспощадно мутузившими друг друга.

– Рыжая, вы с ума сошли?! – не сдержал возмущения разбойник. – Я просил всего лишь их отвлечь, а вы что за бойню устроили?

– Так я… это… и отвлекала, – всхлипнула жалобно Рыжая. – Я не знаю, как так вышло. Они сами! Правда! Я не виновата…

– Как теперь отсюда ноги унести? – проворчал Эливерт.

Настя, кажется, пришла в себя, отцепилась от плеча атамана. Мир вокруг перестал раскачиваться и кружиться.

И вовремя. К Ворону как раз кто-то сунулся, и пришлось отогнать наглеца кулаком.

Наконец-то рядом появился Кайл.

– Как, Эл, удачно?

– А то! – Ворон хлопнул себя по чуть оттопыренной куртке. – Да что толку теперь с этих бумаг? Кто нас отсюда выпустит? Вы тут всех перемесили!

– Так надо быстрей сбегать. Пока они не поняли, кто тут главный виновник, – Кайл унывать и не думал.

– Смотрите, толстяки до лестницы прорвались! – мотнул головой Далард. – Сейчас дозорные их в безопасном местечке укроют, и тогда уже всерьёз за нас возьмутся.

– А мы их ждать не станем… – криво усмехнулся Эливерт. – Далард, дверь видишь? Расчищай давай дорогу! Ты из нас самый здоровущий!

– Запросто, – откликнулся богатырь.

Схватил массивную дубовую скамью, воздел над головой, как пушинку, и швырнул прямо в толпу, не заботясь, в кого она прилетит.

В самом деле, что там выбирать – тут друзей нет, одни вороги!

«Страйк!» – мысленно возликовала Настя, глядя скольких сразу положил на пол один этот мощный и меткий бросок.

Не церемонясь особо, приятели пробежались по этим распростёртым телам и оказались у выхода. В пылу грандиозного побоища внимания на них никто не обратил.

И лишь когда они распахнули спасительную дверь, где-то на втором этаже раздался крик:

– Держите их, держите! Уходят!

Эливерт быстро нагнулся и ловко подхватил пару точёных ножек от сломанного кресла.

Настя даже не успела спросить, зачем ему эти дубины – так спешно её вытолкнули на крыльцо. Далард захлопнул тяжёлую створку, не дожидаясь пока вдогонку за ними бросится весь трактир.

Эливерт сунул в мощную кованую ручку-кольцо оба точёных полена. Засов вышел надёжным. Навечно он преследователей не удержит, но фору в несколько минут всё-таки обеспечит.

Приятели сбежали с высокого крыльца. На лицах их уже сияли торжествующие улыбки. И тут вечернюю тишь улицы нарушил дробный звук топота копыт…

Мужчины сразу напряглись, выхватили снова клинки. Но на площадь у «Королевской трапезы» вылетела шестёрка очень знакомых лошадок.

На соловой впереди расположился Наир, тщательно подгоняя весь их маленький табун. Лэгиарн осадил Глелоу прямо у трактира. За ней в ряд выстроились все остальные.

– Лошади поданы, милорды и миледи! – улыбаясь, провозгласил «сын леса».

– Ты даже представить себе не можешь, Ушастик, как мы тебе сейчас рады! – искренне признался атаман, выражая общее мнение. – Быстро, по сёдлам, и в путь!