Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну? Что, внезапно язык проглотила? — сурово спросила она, видя, что я не тороплюсь раскаиваться.
— Что ты хочешь от меня услышать? — устало спросила я.
— Правду, девочка моя, правду. И лучше тебе не увиливать, сейчас тебя это не спасет. Учти, от твоего ответа будет зависеть твое дальнейшее пребывание в столице. Хватит с меня всех этих хитростей, которыми ты нас потчевала.
— Правду? — я прищурилась. — А почему же я лишена такой роскоши, как правда? Почему никто никогда не говорил мне о грязных тайнах нашей семьи? И почему я узнаю все всегда от посторонних?
Серо-зеленные глаза растерянно смотрели на меня, в них отчетливо читался страх.
— О чем это ты?..
— О неугодном Империи герцоге, на место которого был так удачно поставлен преданный Империи до мозга костей гвардеец, вернувший провинцию на проторенную дорогу безропотной покорности. О том, что сервитуарии на самом деле не «несут свет Имперских Истин», как вы утверждаете, а просто проталкивают нужные для имперцев идеи, чтобы с грудным молоком мы не вздумали подымать голову. Что ты — как и все сервитуарии, точно такая же двуличная шпионка, которая передает информацию в Орден, чтобы потом имперцы могли использовать в своих целях. Вы просто продаете своих воспитанников повыгоднее, чтобы потом получить назначение получше…
Наставница, шокированная, могла лишь смотреть на меня. Казалось, слова эти выбили ее из колеи.
— Откуда… Ах, да, Луиза, — ее тут же гневно передернуло. — Мне следовало догадаться, что эти паршивцы будут пытаться склонить тебя на свою сторону.
— А разве они не правы? Разве это плохо, что Дома должны жить с подачки Империи? А в случае неподчинения заканчивать так же, как это случилось с Домом Амашито в Арракане?
— Все не так просто, как тебе кажется, — София попыталась оправдаться, но я прервала ее.
— Хватит с меня всего этого. Хватит с меня интриг, нравоучений, хватит лжи и попыток контролировать, изменить меня… Почему ты умолчала, что была знакома с мамой, когда вы вместе были на обучении в Ордене?
— Ты и об этом знаешь… — женщина потупилась. — Что ж, Луиза оказалась куда более пронырливой, чем я думала. Надо отдать ей должное. Хотя, думаю, это дело рук Фальконе… Впрочем, не важно. Мне жаль, что вся твоя жизнь соткана обманом, но все это ради твоей же безопасности.
— Ах, да, я и забыла, — я закатила глаза. — Я же такая обуза для всех, что если, не приведи Император, за меня не будут решать, то от меня будут одни беды.
— Мир не крутится вокруг тебя, — голос Софии вновь стал жестким, твердым. — На кону стоит слишком многое, чтобы рисковать всем из-за твоих прихотей.
— Так зачем все это? Зачем мы вообще приехали сюда, если вы знали, что так будет?
— Если бы не приехали, это был бы прямое неповиновение приказу Императора. Неужели ты не понимаешь, что и ты, и даже Леонард, просто заложники в руках имперцев? Залог покорности Эстебана? И да, если для сохранения шаткого мира, мне придется решать за тебя, врать тебе или контролировать каждый твой шаг, — да услышат меня Старые Боги, — именно так я и поступлю. Потому что я знаю, что стоит на кону. Итак, что вы устроили со своими друзьями?
Я лишь молчала, продолжая испепелять взглядом сервитуарию.
— Что ж… пусть так, — сухим тоном подытожила она, так и не добившись ответа. — Вы, кажется, должны были сегодня усердно заниматься? До начала экзаменов у вас неделя. Всю эту неделю вы будете очень усердно к ним готовиться. Под домашним арестом. И даже носа за дверь не высунете. А после окончания экзаменов, в начале следующего триместра, я сообщу в Академию, что вам не здоровится и вы будете вынуждены прервать свое обучение.
— Нет! — я в ужасе вскочила.
Темная бровь изогнулась.
— Вы, кажется, не поняли своего положения, госпожа. Это не угроза. Это — констатация факта. Если вы хотите играть в свои игры, то вам лучше сидеть дома, где вы своими опрометчивыми поступками не сможете навредить никому, кроме себя самой.
Я бы хотела подумать, что София блефует, но я знала, что это не так. Она говорила со всей серьезностью, и, уверена, отец будет только рад снова запереть меня в четырех стенах, пока не появится возможность сосватать меня повыгоднее…
Как же быть с тем, что я уже знала? Я не смогу жить с ослепившей меня истиной. Мысль о доме, которая еще недавно меня так грела, теперь казалась мне смертным приговором. Но рассказать Софии о том, что мы сделали — тоже. Сервитуария никогда не станет утаивать от Ордена, и я даже не могла представить, какая участь меня ждет… И не только меня — Ари и Ада тоже попадут под удар.
Предать друзей ради призрачной надежды, что я смогу остаться с ними здесь? Надеяться, что Оре сдержит тайну и не донесет в Орден на нас? «Но ведь и у Софии есть тайна, которую она хранит» — промелькнуло у меня, вспомнив резную фигурку женщины и тихий распев молитвы.
— Я же вижу, тебя что-то терзает, дитя, — женщина подошла ближе, осторожно положила руки на плечи. — Ты… Сейчас ты уверена, что я тебе враг, но это не так. Я всегда была на твоей стороне, и всегда буду. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни. И если иногда тебе кажется, что я иду против тебя, что не прислушиваюсь к тебе, это не значит, что я не люблю тебя всем сердцем. Если что-то с тобой случится, я себе этого не прощу.
Она нежно провела рукой по моей щеке, убирая назад мои непослушные волосы. Я чуть вздрогнула, когда ее пальцы коснулись кожи.
— Ты мне не мать, — тихо, с нажимом, сказала я, видя, как мои слова ранят ее сильнее самого острого лезвия.
— Нет… Разумеется, нет. И никогда бы не могла тебе ее заменить. Рената была одна такая. Единственная и неповторимая. Каждый раз, смотря на тебя, на твою взбалмошность и упрямство, то вижу ее. И каждый раз корю себя за то, не имела права ничего говорить все эти годы, после того, как она пропала. Что не смогла уберечь ее от беды…
Я подняла расширившиеся глаза, не веря своим ушам. Мне послышалось или?..
— Пропала? — повторила я.
София коротко кивнула. Странная легкость в голове подкосила ноги, и я рухнула на мягкие подушки с застывшим лицом. Сервитуария аккуратно села рядом.
— Я понимаю причину твоего недоверия