Здание тряхнула целая серия взрывов. Свет замигал. Если отключится питание, все кончено. А если ракета попадет прямо в здание, их раздавит обломками.

– Продолжай, – попросила Пейтон. – Я выйду на связь, попрошу, чтобы не обстреливали здание.

– Я с тобой, – отозвалась Лин. – Если встретим охранников «Китиона», я с ними разберусь.

Все посмотрели на Шарлотту. Женщина придвинулась к Эндрю.

– Я никуда не пойду.

Пейтон бежала вверх по лестнице. Освещение моргало, лифты отключились.

Мать едва поспевала за ней. Лин всегда отличалась превосходной физической формой, но ей было уже под восемьдесят.

Железные стойки лестничной клетки зашатались от очередного взрыва, отчего Пейтон чуть не потеряла равновесие. Лин схватилась за поручни и за стену.

– Не задерживайся, милая. Я тебя догоню.

– Нет, мама. Мы должны оставаться вместе.

Пейтон обняла хрупкую фигурку, и они стали подниматься по ступеням сообща, вздрагивая от разрывов бомб за стенами здания.

Пейтон остановилась на площадке первого этажа, заметив выползающую из щели под дверью тонкую пленку дыма. Приложив ладонь к поверхности двери, ощутила тепло. Обмотав руку краем рубашки, прикоснулась к дверной ручке и отпрянула: слишком горячо.

«Мы в западне», – подумала она.

* * *

Коннер склонился над неподвижным телом. Лицо Десмонда покрывали кровоподтеки и ссадины. Коннер крепко обнял брата и начал раскачиваться.

– Дез… – прошептал он.

Как только охранники вышибли дух из Десмонда, в здание попали ракеты. Похоже, бо́льшая часть корпуса обрушилась, остальное было объято огнем. Пламя с гудением неслось по коридору. Наемники сбежали, как крысы с тонущего корабля, точнее, с горящего острова.

Коннер еще ребенком получил страшные ожоги во время пожара, старая травма по-прежнему внушала страх перед огнем. Вид больших языков пламени поверг его в оцепенение. Пожар жадно лизал здание, с каждой секундой распространяясь все дальше.

Коннер остался наедине с братом, почти в том же состоянии, с которого началась его вторая жизнь, – перед лицом неумолимого огня. Тридцать три года назад Коннер был беспомощным младенцем, не способным избежать приближающегося пожара. И Десмонд не пришел на помощь. Оставить Десмонда в таком же положении – в этом была определенная логика, завершение цикла событий… Коннер устыдился своих мыслей. Брат учил его бороться с подобными смутными побуждениями. Учил да не научил. Коннер остался таким, как был.

Огонь подобрался совсем близко. Коннера начало лихорадить, словно он очутился раздетым посреди Антарктиды. Однако тело тряслось не от холода, а от страха – всепоглощающего, парализующего ужаса.

Сзади послышались шаги, но Коннер даже не обернулся на звук. Перед ним присел на корточки Юрий. Его лицо было залито кровью, один глаз совсем закрылся.

Юрий осмотрел Коннера на предмет ранений и, не обнаружив заметных повреждений, удивился. Хриплым – возможно, от дыма – голосом он спросил:

– Что случилось?

– Не могу, – прошептал Коннер.

Юрий взглянул на приближающееся пламя и, похоже, все понял.

– Ты должен. Человек обязан перебороть свои страхи. Твои – вот они. Съежишься и позволишь им взять верх над тобой? Это – твой шанс. Покажи, на что ты способен.

На окутанной дымом лестничной площадке при свете аварийного освещения Пейтон сняла сначала бронежилет, потом сетчатую нижнюю рубашку из кевлара. Оставшись в бюстгальтере и брюках хаки, она склонилась над одеждой, вытащила из ножен на поясе тесак. Отрезала от рубашки два длинных лоскута, один повязала вокруг рта и носа, второй подала матери. Пожилая женщина последовала ее примеру.

Пейтон натянула рубашку и обернула бронежилет вокруг левой руки, чтобы прикрыться им от огня. Потом проверила, хорошо ли закреплена рация.

Присев на согнутых ногах, она повернулась к матери:

– Садись мне на спину.

– Милая…

– Мам, давай. Без разговоров.

Лин Шоу тяжело вздохнула и сделала шаг к дочери. В ее бормотании пробился скрытый британский акцент:

– Можно бы и повежливее…

Почувствовав, как на шее сомкнулись руки матери, Пейтон выпрямилась, ударила в дверь обмотанной бронежилетом рукой и бросилась в зал.

Дыма было много, но пламя в основном лизало деревянные балки и мебель в кабинетах. Пейтон свернула за угол и увидела фойе. Деревянная приемная стойка пылала, как гигантский костер. В фойе врывался ветер, подпитывая пламя безграничным количеством кислорода. Зато позади стойки и разбитых окон маячила чернота ночи, свобода. Можно проскочить.

Пейтон побежала, быстро перебирая ногами. Легкие горели, голова кружилась. Она по достоинству оценила подвиг Десмонда: всего пару дней назад он вынес на себе из пылающего здания в «Аральске-7» ее отца. Пейтон собрала в кулак всю свою волю.

Ноги слушались, пока она не выскочила за порог. Когда дочь зашаталась, мать подхватила ее и потащила прочь от горящего здания.

Слезящимися глазами Пейтон различила посыпанные пеплом черные волосы, накрывшие ее лицо. Потом волосы пропали, и Пейтон увидела мать, смотрящую на нее чуть не плача сверху вниз. Лин сорвала со рта дочери повязку, повернула ее голову набок и прижала ухо к губам. Заметив, что дочь дышит, Лин радостно вскрикнула:

– Все будет хорошо, милая.

Постепенно Пейтон пришла в себя. В отдалении трещали выстрелы. «Очевидно, идет атака на гавань. Морская пехота высадилась», – подумала она.

Взревели двигатели. Загрохотала крупнокалиберная артиллерия. Над головой пролетела новая порция ракет. Некоторые из них взорвались в воздухе, но многие достигли цели, вздымая столбы из огня и дыма вперемешку с почвой, стволами деревьев и человеческими телами. Остров словно превратился в действующий вулкан.

Пейтон поднесла дрожащую руку к плечу, включила связь и хриплым натужным голосом произнесла:

– «Пригляд», говорит «Артемида». Прекратите стрелять в моем направлении. В соседнем здании наши люди. Прием.

– «Артемида», говорит «Пригляд». Прекращение огня по вашей точке подтверждаю.

Через секунду оператор командного пункта снова вышел на связь:

– «Артемида», говорит «Пригляд». Наблюдаю противника в вашем направлении на двадцать часов. Около дюжины человек, хорошо вооружены. Подкрепление в двух километрах. Доложите свои действия – будете искать укрытие или отходить?

Боковым зрением Пейтон заметила наемников, замыкающих кольцо.

Лин осторожно опустила голову дочери на землю и выпрямилась во весь рост, повернувшись к наступавшим лицом, – так гордая мать защищает чадо ценой своей жизни. Пейтон очень хотелось встать рядом, но на это не осталось сил. Каждый вздох обжигал грудь.