Однако эта незаконченность, отсутствие однозначных выводов — то, что мы назвали «открытостью текста», — не всегда тождественно отчаянию. Вопреки мнению некоторых агноноведов, Агнон — не «еврейский Кафка», несмотря на сходство рассказов из агноновской «Книги деяний» с «Процессом» или «Превращением». Иерусалимская исследовательница Зоя Копельман, анализируя один из этих рассказов, «Документ» (в котором герой проводит трое бессонных суток в лабиринтах безликого бюрократического Учреждения, безуспешно пытаясь получить нужный документ), тонко замечает, что эта вполне кафкианская вещь завершается тем, что герой оказывается на балконе, откуда ему, уже пришедшему в отчаяние, неожиданно открывается вид на голубизну лежащего ниже озера, и это должно напомнить «идеальному» читателю (да и многим неидеальным тоже), что голубая центральная нить той накидки с кистями, что обязательна для верующих евреев, призвана напоминать о Боге и внушать надежду. Кафка и Агнон, стало быть, разнятся тем, что позади у Кафки нет традиции, а потому впереди у него нет и надежды; у Агнона же они есть.

Это косвенно подтверждает и сам Агнон. Устами своего любимого Хемдата, которому он иногда доверяет свои сокровенные мысли, Агнон в одном из рассказов говорит: «Я не пришел в этот мир, чтобы ответить на вопрос: куда мы идем? Но я иногда отвечаю на вопрос: откуда мы пришли». Иными словами, прошлое не вернуть, оно стало прошлым, такова высшая воля, но прошлое реально, пока оно хранится в нашей памяти. Это дает надежду: знание, откуда мы пришли, — то есть сохранение традиции — может дать нам ориентир в загадочном «куда мы идем». Это, видимо, и есть единственный, по мнению Агнона, честный ответ современному человеку. Джеффри Сакс, редактор «Библиотеки Агнона» в издательстве «Тоби пресс», в своей лекции «О религиозности Агнона» назвал эту позицию «шатким мостиком». Шаткий, верно; но важней, однако, что, будучи шатким, этот мостик тем не менее намечает возможный путь в будущее. Это заставляет нас думать, что цитата из Иеремии, вызывающе вынесенная Агноном в название своего главного романа, не означает, будто он считает еврейский народ «окончательно покинутым», — как, впрочем, не означает она этого и у самого пророка.

Бучач находится на юге Тернопольской области Украины, в долине реки Стрыпа, в окружении высоких холмов. Название города происходит от старославянского слова «буча» — в значении «бурные вешние воды, глубокая стремнина», что довольно точно отражает окружающий ландшафт. Такой же бурной была история города. Первоначально он входил в состав Галицко-Волынского княжества, затем перешел к польским магнатам Бучацким, которые энергично защищали его от крымских татар; в 1648 г. его ненадолго захватил Хмельницкий; в 1655 и 1667 гг. его осаждали крымские татары; а в 1672 г. город был захвачен гетманом Дорошенко и турецким султаном Мехметом Четвертым, и в нем был подписан т. н. Бучачский договор между Турцией и Польшей, разделивший город на две части (по Стрыпе). В 1683 г. поляки одержали победу над турками под Хотином и Бучач вернулся в состав Польши (именно тогда польский король Ян III Собеский посетил Бучач, и в память об этом около городского источника была установлена памятная плита с надписью, что здесь отдыхал король). В 1772 г., после первого раздела Польши, Бучач отошел во владения Габсбургов (с начала XIX в. — Австрии; с 1867 г. — Австро-Венгрии).

По данным 1880 г., в Бучаче насчитывалось 8967 жителей, в т. ч. евреев — 6077, поляков — 1816, украинцев —1066.

В 1884 г. через Бучач прошла железная дорога Станиславов — Бучач — Ярмолинцы. В 1910 г. в городе проживало уже около 15 тысяч жителей.

Во время Первой мировой войны в междуречье Серета и Стрыпы проходила линия фронта. 15 августа 1914 г. в город вошла русская армия и занимала его до июля 1917 г., когда город снова заняли австро-венгерские и немецкие войска. 1 ноября 1918 г. в Галиции к власти пришли украинцы и создали Западно-Украинскую Народную Республику. В июле 1919 г. город оккупировали поляки. 10 августа — 15 сентября 1920 г. в Бучаче находилась Красная Армия.

Согласно переписи 1921 г., в городе проживало 7517 человек, а с пригородными селами — 12 309, из которых евреи составляли 51,3 %.

(Более подробный и поэтичный рассказ — сожалению, только по-украински и по-английски — читатель может найти на сайте http://www.castles.com.ua/index.php?id=n4n)

Добавим только, что именно бедствия евреев в 1914–1921 гг. и описываются в романе Агнона. Но эти бедствия не закончились в 1920-х гг. 7 июля 1941 г. Бучач заняли немецкие войска. Нацисты уничтожили около 7500 жителей города и района, в т. ч. всех евреев города и окрестностей.

Заметим еще, что Бучач славен не только своей историей, ландшафтом и архитектурой. В нем есть также тихая маленькая улочка, вблизи нынешнего краеведческого музея, которая называется улицей Агнона.

Шмуэль-Йосеф Агнон (Чачкес) родился в 1888 г. в городе Бучач в австро-венгерской Галиции. Он получил религиозное и светское воспитание и уже с детства начал писать рассказы, а также стихи на иврите и идише. В 1908 г, увлеченный идеями сионизма, он отправился в Палестину, где его первые значительные рассказы (в т. ч. «Агунот», или «Соломенные вдовы», по названию которого он взял сходно звучащий псевдоним Агнон) были высоко оценены литераторами и еврейской молодежью.

С 1912 по 1924 г. Агнон жил в Германии, где вышли в свет три сборника его рассказов и где он, вместе с выдающимися еврейскими мыслителями того времени — Бубером, Шолемом и другими, занимался собиранием и изучением еврейского фольклора и религиозных традиций. В 1924 г. Агнон вернулся в Палестину, однако в 1929 г., на волне арабских погромов, вынужден был вновь ее покинуть. В это время он ненадолго посетил родной Бучач. Вернувшись через год в Палестину, Агнон обосновался в Иерусалиме, где и прожил до самой смерти в 1970 г.

Опубликованный в Иерусалиме в 1931 г. первый роман Агнона «Введение невесты», «своим искрящимся и простодушным юмором напоминающий „Дон Кихота“ и „Тиля Уленшпигеля“», как было сказано при присуждении Агнону Нобелевской премии по литературе в 1966 г., упрочил мнение о нем как о крупнейшем ивритском писателе своего времени. Эту оценку подтвердили его последующие книги «Простая история», «Вчера-позавчера», «В сердцевине морей» и «величайшим», по мнению Нобелевского комитета, романом «Путник, зашедший переночевать», который был назван там «великолепной мозаикой еврейских судеб, жизненных историй и размышлений о жизни».

Все произведения Агнона неизменно отмечены глубиной психологического анализа и философским осмыслением конфликта между традиционной еврейской жизнью недавнего прошлого и миром современности. Сознавая неизбежность трагического исчезновения прежнего быта и утраты традиций, Агнон в своих книгах утверждает и отстаивает непреходящую важность еврейских религиозных ценностей.

Писательскую манеру Агнона отличает кажущаяся простота, однако за ней неизменно видится сложное, драматическое столкновение событийных пластов; его стиль отмечен скрытой, порой трагической иронией и игрой с читателем. Для его произведений, характерны взаимопроникновение реальности и легенды, яви и сна. «Агнон, — говорилось на той же нобелевской презентации, — замечательный писатель-реалист, но в его книгах всегда присутствует некая мистичность, которая окружает даже самые безрадостные и прозаичные сцены золотистым ореолом некой особой сказочной поэтичности, зачастую напоминающей библейские полотна Шагала».