«Скажи. Частоту. Дяди.»

«Никогда! Молю, не мучай меня, иначе я не выдержу!»

Кён со спокойным лицом чётким движением вонзил вторую иглу.

В помещении раздался невыносимый, душераздирающий вопль. Если бы пыточная не была ограждена звуконепроницаемым барьером, то не по себе стало бы даже бывалым охранникам.

Валире казалось, что каждую клеточку её тела сжигают в адском пламени. Мир превратился в кошмар наяву. Запечатанные на задворках памяти воспоминания о смерти отца и брата вырвались наружу. Ей казалось, что она то переживает трагические события прошлого, то вновь возвращается в наполненное страданиями настоящее, и это повторялось раз за разом. Кажется, именно так и наступает безумие…

«Умоляю, Кён… Хва-а-атит! Нее-е-е-т! А-ааа-а-аа-а!» — Валира мечтала прекратить происходящее любыми способами, молила о пощаде и обещала сделать всё, что угодно… Но главного сказать не смела. Только не дядя. Он многие годы старался ради неё, обучал и воспитывал, как родную дочь. Нельзя отдавать единственного оставшегося у неё любимого человека на растерзание этому чудовищу!

Кён прекратил стимуляцию. — «Назови частоту дяди.»

«Пожалуйста… Просто убей меня! Умоляю! Я не хочу жить! Я так устала…» — потерянно бормотала сломленная пленница. Она больше не встречала холодный взгляд парня своим храбрым упрямым взором, теперь она лишь робко смотрела в пол. Боль стерла отвагу и разъела обычно несгибаемую волю воровки. Остался только страх, который словно пропитал всё ее естество. Теперь даже смерть казалась спасением.

Кён понимал, что назад дороги нет. Своим изолированным Синергией от излишнего сострадания и жалости разумом он думал только о том, как не дать глупышке погибнуть от рук кровожадных и могущественных убийц, уничтоживших её семью. И хоть это было чрезмерно эгоистично, возможно даже бесчеловечно, но он решил — она выживет. Любой ценой. Пусть лучше возненавидит его еще сильнее, если это даст ей силы жить дальше.

Когда бесстрастный палач вновь коснулся игл, девушка уже даже не смогла закричать, настолько мучительная боль захлестнула её. После окончания стимуляции она беззащитно разрыдалась, капая горячими слезами на белоснежные полы комнаты пыток:

«Умоляю, перестань! Я всё скажу!»

«Говори.»

Позвонив по продиктованный частоте, юноша не получил никакого ответа. Таковой либо не существует, либо она вне зоны доступа.

{Она солгала, переступив через свои принципы, лишь бы прекратить истязания?} — равнодушно подумал парень, блокируя Синергией ярко вспыхнувшее отвращение к самому себе. Сейчас он напоминал скорее бездушную машину, запрограммированную на решение поставленной задачи. Его ничто не должно отвлекать, эмоции — помеха. Нужно продолжать.

Прошло еще пять минут.

В глазах Валиры парень стал символом страданий и кошмаров. Она боялась его сильнее, чем смерти. Наверное, обезглавь он её сейчас — она была бы только благодарна. Прошлое и настоящее стали неотличимы друг от друга, её мучали галлюцинации и кровавые видения смертей всех её близких, разум словно покрылся мутной пеленой. Все оставшиеся силы, её воля и вера были направлены на защиту самого важного и сокровенного — родного дяди. Нужно держаться. Держаться! Держаться…

Кён никак не ожидал, что девушка относится к тем уникальным, существующим лишь в теории, людям без Синергии, которые способны выдержать стимуляцию нервной системы двумя иглами. Очень жаль, что этот талант обернулся для несчастной проклятьем. Ему ничего не оставалось, кроме как взять третью…

С пустым взглядом палач подошёл к ослабшей, безжизненно застывшей на кресле пленнице…

Валира, увидев в его руках «третьего вестника боли», испустила протяжный вой первобытного ужаса. Она страдальчески зажмурилась, словно маленькая девочка, которой приснился ночной кошмар, медленно мотая головой, точно маятник. Сердце бешено колотилось, ноги бессильно скребли по креслу в отчаянной, но безнадежной попытке убежать, оставляя кровавые полосы от сорванных с пальцев ногтей. — «Н-не надо… П-пожалуйста… Сжалься, просто убей меня… Умоляю… Я же ничего против тебя не имела, Кён. Ты сам превратил мою жизнь в ад… И уничтожил её… Просто добей… Можешь даже изнасиловать перед этим, если хочешь, мне все равно…» — умоляла она хриплым, сорванным от криков голосом, отчаянно надеясь, что в этом демоне осталось хоть что-то человеческое.

Кён вперился в свою жертву безучастным, почти скучающим взглядом. — «Ты знаешь, какой ответ я жду… Валира, не заставляй меня использовать три иглы. Ты знаешь, что мне от тебя нужно.»

«…» — посеревшая от накатывающего ужаса девушка уткнулась мокрой щекой в кресло. Недостойна даже смерти, выходит?.. За что, она ведь так старалась… И до сих пор старается…

Парень, поняв, что девушка больше никак не реагирует, рваным, механическим движением вонзил третью иглу.

Валиру сразила жуткая боль, сравнимая со взрывом сверхновой: в кости залили расплавленный метал, тело словно заживо пожирали мириады муравьев, но она почему-то продолжала жить. Невыносимые, чудовищные муки. Время словно замедлило ход, каждая секунда становилась для неё годом, персональным адом, из которого не было выхода. Мыслей больше не осталось, выгорали даже чувства. Эта была боль за пределами физической боли или безумия. Вы можете себе представить душу, от которой медленно, со смаком, отрезают по кусочку? Вот и девушка не могла себе такое представить до сегодняшнего дня.

Валира больше не могла терпеть это ради Леона… Боль, вызванная потерей родителей, померкла уже где-то после второй иглы. Почему смерть не может просто забрать её в свои объятия, подарив вечный покой? К чёрту! Пусть судьба забирает всё, что ей было дорого, лишь бы избавиться от этих мучений. В таком случае… Прощай, любимый дядя… Увидимся на том свете. Забвение будет наградой, а встреча с родителями — раем.

На этом воля Валиры окончательно иссякла. В тот же миг из её души вышла незримая бесплотная волна бесподобной мощи, способная охватить всю империю — рёв самой пустоты. Мир будто получил зияющую рану, ведущую в небытие, где нет места ни эмоциям, ни душе… Ничему, кроме смерти.

Кён, находящийся в эпицентре, едва не потерял рассудок от внезапно взорвавшейся в голове боли, посылаемой измученной душой воровки, словно та сейчас вывернется наизнанку и рассеется. Кровь стыла в жилах. Сердце замерло. Спина покрылась холодным потом, а волосы на затылке зашевелились.

Парень упал на копчик и зажмурил глаза, сопротивляясь воле пустоты. Ядро пустоты в душе вошло в резонанс с данной сущностью и нейтрализовало процесс, остановив неминуемый коллапс, о последствиях которого можно только догадываться. Всё закончилось. Однако что-то в комнате явно изменилось.

С бледным от волнения лицом Кён, с которого слетела блокировка эмоций, подбежал к Валире и поспешно нащупал её слабый пульс. — {Жива!} — облегчённо выдохнул он. Парень понятия не имел, что случилось. В библиотечных книгах даже близко не говорилось о подобных