— И так, похоже у нашей дорогой партии вновь появился Предстоятель и Вещатель и даже некий намек на единство, — лукаво улыбнулся Мицан Литавиш. — При условии, конечно, что все прочие старейшины алатреи поддержат наш маленький сговор и примут его на ура.

— Они примут, — отрезал Кирот Кардариш. — Им больше не за кем идти. Не плестись же за этим ничтожеством Мантаришем?

— О нет, его золотые дни уж точно остались в прошлом. Однако даже если наша драгоценная партия и примет без обычного для нее сопротивления наши решения, это совсем не снимает перед нами главного вопроса, от самой постановки которого мы так изящно уклонялись все это время.

— Позвольте же узнать, какой вопрос вы считаете главнее выбора предстоятеля? — поднял седые брови Энай Гатриш.

— О, весьма важный, господин Гатриш. Как именно нам пошатнуть гегемонию Тайвишей. Напомню вам, господа, что пока мы так радостно летели бездну, они взяли под свой контроль армию. И в довесок ко всему прочему — привили под Кадиф весьма верную и победоносную армию.

— Большая часть из которой уже вернулась в свои провинции, — буркнул Лисар Мендевиш.

— Большая не равно всей. Напомню, что три походных Кадифарских тагмы и столько же домашних все ещё стоят тут, под нашим с вами боком. И их солдатам вполне может и не понравится, если кто-то решит обидеть их так горячо любимого полководца и великого, ох, простите, теперь уже Верховного стратига.

— Пфф. Вздор. Тайвиши не посмеют использовать армию против Синклита. — Энай скривился так, будто Мицан Литавиш предложил всем присутствующим съесть поднос с червями.

— Мы думали, что они и войну не посмеют вести против нашей воли, господин Гатриш. Однако же совсем недавно в городе прошел большой военный парад. И, кажется, он был посвящён какой-то крупной победе в диких землях. Не напомните ли мне какой именно?

— Твои опасения несколько преувеличены, Мицан, — прервал их Кирот.

— Да, и в чем именно? Неужто оставленная без денег и подкреплений армия успела нас так сильно полюбить?

— Да в том, что походные тагмы вот-вот отправятся морозить задницы в новую провинцию. А что же до домашних, то большая часть их командиров наши люди.

— Да, но не сам стратиг.

— Этого идиота Эная Туэдиша можно даже не брать в расчёт. Он такая же пьяная и тупая свинья, как и его отец. Солдаты всегда ненавидели этого ублюдка и никогда за ним не пойдут. Уверяю вас господа, очень скоро Тайвиши окажутся в крайне уязвимом положении. И вот тогда мы и ударим по ним всей силой. Но пока нас больше должна заботить иная проблема.

— И какая же? — спросил Лиаф Тивериш.

— Партия.

Почти до самого вечера они обсуждали предстоящие дела и грядущие перемены. То и дело братья Миндевиши предлагали составить списки врагов и предателей, а Мицан Литавиш, то ли шутя, то ли на полном серьезе, начинал подсказывать им имена. К счастью единственный кто поддержал их в этом начинании, был Тэхо Ягвиш, но Кирот, а следом и Убар, весьма резко пресекали все подобные разговоры. Им нужно было единство, а не мелочное сведение старых и новых счетов.

Энай Гатриш, словно старый лев, что слишком сильно истосковался по охоте и свежей крови, постоянно пытался обсудить грядущую борьбу с Тайвишами, стараясь выудить хоть какие-нибудь подробности, но Кирот старательно укорачивался и уклонялся от каждого, даже самого прямого вопроса. Пусть тут и была большая часть главных семей, решения «заговора десяти», как в полушутку назвал их сборище Лиаф Тивериш, ещё предстояло донести до всех остальных старейшин, потом провести через все положенные церемониалы и лишь потом вступать в борьбу за возвращение государства. Не то чтобы Кирот Кардариш особенно сильно сомневался в исходе намеченного плана, просто он совсем не желал раскрываться раньше положенного времени. Это была его игра, и он собирался вести ее по своим правилам.

После ужина, который рабы накрыли прямо в саду, большая часть гостей предпочла вернуться в Кадиф. В поместье Кирота остался ночевать лишь Сардо Циведиш, да Мицан Литавиш, заявивший что желает задержаться и посетить расположенный неподалеку старый храм покровителя искусств Илетана.

Когда они разошлись по гостевым комнатам, Кирот Кардариш налил себе большой кубок вина и усевшись в тени старого дуба, уставился на девять пустых кресел, окруженных цветочными кустами и искусственными водопадами.

Все прошло просто. Намного проще и быстрее чем он ожидал. Не было ни торга, ни шантажа, ни вымогательства. Каждый из его гостей словно и сам знал, зачем приехал сюда сегодня и что от него требуется. Похоже, что чувство крушения всего того мира, что так долго создавало их сословие, поселилось не только у него одного в сердце. Вся их партия и вправду была готова бороться за права и привилегии ларгесов. Бороться, против новоявленных самодержцев. Он просто успел первым сказать то, что и так крутилось в мозгах у каждого. И это сильно упрощало его задачу.

— Похоже, тебе удалось-таки собрать обратно партию, да дядя? — неожиданно раздался позади него звонкий голос.

Хозяин поместья развернулся и протянул своему племяннику драгоценный кубок.

Великие горести, все же единственное, что удалось на славу у его братца перед тем как он скоропостижно скончался, разрушив свою жизнь бесконечными попойками, это его сын. Рего. Он получился на удивление красивым и складным юношей к своим шестнадцати. С отточенным ежедневными упражнениями телом атлета, жилистыми руками мечника и светлой головой, в которую учителя и книги смогли заложить достаточно ума и знаний, чтобы уже хоть сейчас брать в руки бразды правления династией. А его взгляд и эта улыбка чуть полных губ… в нем словно собрали все лучшее, что только могла дать их порода. Да, определенно он не ошибся с выбором наследника. И когда его час пробьет и Моруф поведет его через три кровавых реки и шесть пепельных полей в страну Вечного упокоения, Кирот Кардариш будет спокоен за наследие своего рода.

— Надеюсь, ты слышал все наши разговоры?

— Все, что было ценным или полезным. Прости, дядя, но львиную долю ваших свободных бесед и поминаний старых врагов я так и не смог вынести. Пришлось немного подремать.

— И очень зря. Я не просто так тебя позвал, Рего. На твоих глазах я заново собрал нашу партию, дал ей нового сильного лидера и четкую цель, к исполнению которой она теперь будет двигаться. Поверь мне, мой мальчик, больше ты такого нигде и никогда не увидишь.

— Да я и не то чтобы видел. В той каморке, в которую ты меня посадил, обзор оказался так себе.

— Зато там ты все хорошо слышал.

Юноша подтащил одно из кресел и уселся рядом, потягивая вино.

— Ага, слышал. Только почему ты почти ничего не говорил своим гостям о том, как вы свергните Тайвишей, дядя? Почему ты не сказал им о, хм… заготовленном подарке?

— Потому что они пока и не должны этого знать. Братья Мендевиши напыщенные глупцы, у которых язык что помело. Энай Гатриш слишком своеволен и верен традициям. Мицан Литавиш хитрый змей, которому я бы не доверил и мешок с говном. Убар Эрвиш герой, на полном серьёзе считающий себя спасителем государства, а Майдо Янтариш как две капли воды похож на него в молодости. Из Лиафа Тивериша наверное выйдет толк, особенно если Сардо с ним поработает, но пока я слишком плохо его знаю. Циведиш и так в курсе, ну, а малыша Ягвиша я бы просто придушил подушкой, если бы в нашей партии уделяли чуть меньше значения фамильным заслугам.