Значит, его ждет Мамочка, этот гигантский слизняк… его привяжут к тележке, подкатят к ней, потом он окажется в лабиринте, за ним погонятся дети чудовищ… Нет! Эгги энергично закивал. Если такова цена его свободы, то он готов выполнить свою миссию…

– Да, мэм, я понимаю, но…

Его голос затих. Он хотел задать вопрос, но что, если Хиллари, услышав его, передумает? Хотя нет, ведь она уже прошла через столько испытаний, что вряд ли заберет у него ребенка… Он все-таки должен был спросить.

– Почему ты сама не вынесешь ребенка? – спросил Эгги. – То есть я, конечно, сделаю все, о чем ты попросишь, и благодарен тебе за то, что до сих пор жив. Но почему бы тебе самой не взять и не пристроить этого ребенка там, наверху?

Хиллари потрепала ребенка за щеку.

– Я не могу отойти далеко от Дома. Когда я слишком долго нахожусь вдали от Мамочки, то начинаю меняться.

– Меняться… в чем?

Старуха ничего не ответила. Несколько секунд стояла такая тишина, что Эгги даже слышал, как шуршат кончики ее пальцев по щеке ребенка.

Наконец Хиллари подняла голову.

– Ты задаешь слишком много вопросов. Разве ты передумал?

О боже, как у него это вырвалось? И Эгги снова закивал.

– Нет, я очень хочу помочь! Не обращай внимания на мой вопрос. Я устрою этого мальчика как можно лучше.

Он найдет для него дом. Надо выбросить из головы глупые вопросы. Все, что нужно было сейчас Эгги – бежать подальше из этого безумного места и от этой спятившей старухи.

Она снова протянула костлявую руку, но на этот раз кончики ее пальцев уже ласкали щеку Эгги. Преодолевая отвращение, он с огромным трудом сдержал себя и не отвернулся.

– Ну, а теперь можешь идти, – сказала Хиллари. – Я дарю тебе жизнь. А ты должен дать этому ребенку будущее.

Он снова кивнул – не мог избавиться от этой назойливой привычки…

– Спасибо, Хиллари, – проговорил Эгги и понял, что сказал это совершенно искренне. – Я все сделаю.

– Ступай за мной и делай все очень тихо. Я покажу тебе выход отсюда.

Клаузер и Чанг вышли из лифта на третьем этаже. Некоторое время Пукки удавалось правдами и неправдами убалтывать персонал и проникать все дальше и дальше на территорию больницы. В тех случаях, когда это не удавалось, в дело вступал полицейский значок Брайана. Пукки так и не дождался, когда ему вернут его собственный…

Они шли по коридору отделения 7A. Чанг обратил внимание на усиленные двери с электронными замками. В больнице имелось отделение неотложной психиатрической помощи. Здесь лечились пациенты с целым букетом психиатрических заболеваний, а прием велся круглосуточно. Следовало ожидать, что некоторые из пациентов окажутся буйными, и такие требовали применения к себе особых мер безопасности. Поэтому отделение 7A являлось наиболее закрытым и охраняемым местом в больнице, и, вероятно, именно по этой причине Зоу и решила поместить сюда Джебедию Эриксона.

Пукки и Брайан повернули по коридору налево. Определить, какая именно дверь вела в палату Эриксона, оказалось нетрудно: снаружи стояли двое мужчин в полном спецназовском снаряжении. На них были толстые черные куртки, надетые поверх бронежилетов. Кроме того, у каждого имелись бронированные перчатки и наколенники, тяжелые черные ботинки и черные шлемы с защитными очками. На шее у обоих висела штурмовая винтовка АR15 с опущенным вниз стволом.

– Вид у них довольно грозный, – заметил Брайан.

– Они просто завидуют, потому что сейчас на них гораздо больше черного, чем на тебе, – сказал Пукки. – К тому же я знаю этих парней.

– Надо же! – удивился Брайан.

– Тот, что слева, – Джереми Эллис. А другого парня зовут Мэтт Хикман. Пошли.

Пукки направился прямо к ним. Брайан не отставал.

Головы в шлемах сразу же повернулись к ним. Пальцы Хикмана покрепче обхватили приклад АR15. Эллис поднял руку в черной перчатке:

– Остановись, Чанг.

Пукки остановился.

– Джереми, дружище! Как твоя команда по софтболу? Управление все еще гордится твоими результатами? Все-таки три – пятнадцать – результат что надо!

Джереми выглядел удивленным.

– Хм, три – семнадцать…

– Даже так? У тебя сейчас удачная полоса. Потрясающе.

Джереми улыбнулся, но совсем немного, а потом лицо полицейского вновь стало серьезным.

– Я догадываюсь, зачем вы сюда явились, но должен предупредить: зря теряете время.

Пукки хотел было похвалить Хикмана за сына, который подавал большие надежды, играя за школьную баскетбольную команду, однако запнулся на полуслове. Он понял, что светская беседа вряд ли сейчас поможет.

– Возможно, ты еще не в курсе последних событий, – сказал Пукки. – Шеф Зоу восстановила нас в прежнем качестве. Она проинформировала об этом решении дежурного сержанта.

Джереми покачал головой:

– Это для меня новости! На данный момент мне известно лишь то, что вы, ребята, уже не служите в полиции. И я не должен никого сюда впускать. Особенно тебя, Клаузер…

Брайан посмотрел на дверь. На мгновение Пукки подумал, что тот собрался ее выбить. Хикман, должно быть, подумал то же самое, поскольку дуло его оружия слегка дернулось вверх.

Джереми указал пальцем на противоположный конец коридора.

– Парни, сделайте нам всем одолжение и сматывайтесь отсюда!

Брайан покачал головой.

– Мы всего лишь хотели убедиться, что с Эриксоном всё в порядке. Что он в безопасности.

– Можете не сомневаться, – сказал Джереми. – У нас трое на крыше и еще четверо внизу, в специальной комнате. Сюда никто не проникнет. И больше я повторять не собираюсь. Убирайтесь по-хорошему.

Пукки изобразил на лице свою самую сладкую улыбку.

– Ну ладно, не кипятись. Работайте спокойно. Удачи! Брайан, идем.

Пукки отступил на пару шагов и отправился обратно. Клаузер задержался на несколько секунд; его пальцы сжались в кулаки, потом он все-таки отправился следом. Пукки чувствовал напряжение вплоть до того момента, когда двери лифта закрылись, и он знал, что теперь Брайан вряд ли попытается вернуться.

– Брай-Брай, у Зоу здесь все перекрыто.

Напарник не выглядел убежденным.

– Не знаю, не знаю… Что, если эти твари все-таки нападут?

– Их просто изрешетят пулями. Зоу все тщательно спланировала. И ребята из полицейского спецназа – это уже не шуточки.

Брайан покусывал нижнюю губу. Потом кивнул:

– Догадываюсь. Но все же попытаюсь еще порыскать на территории больницы сегодня вечером. Ты как, не против?