Органы госбезопасности УССР проводили против подполья СИ и совместные мероприятия со спецслужбами соседних социалистических стран («друзьями» на чекистском сленге). Так, в октябре 1954 г. при попытке нелегального перехода границы с Польшей была задержана связная Польского краевого комитета (ПКРК) СИ Ч. Кукелка. Поскольку она наотрез отказалась давать показания, была проведена комбинация с участием агентов «друзей» «Тересей» и «Стасей». Удалось выявить нелегальные каналы связи, конспиративные квартиры в ПНР и УССР, организовать подставную конспиративную квартиру, создать располагающую обстановку и получить от Кукелки рекомендательные письма и адреса явочных квартир в Польше. В результате в июне 1955 г. был задержан курьер иеговистов Польши Неведомский. Через внутрикамерную агентурную разработку последнего чекисты получили адреса явочных квартир, о нелегальных «переправах» иеговистов из Польши в Украину и ФРГ, о Бруклинском руководящем центре СИ. Совместно с аппаратом советника КГБ при СМ СССР в Румынии провели мероприятия по разработке руководящего состава иеговистов в этой стране. Привлеченный к негласному сотрудничеству в 1955 г. «слуга стрефы» «Любимов» (Псевдоним изменен. – Прим. авт.) был «продвинут» в Польшу, Бруклинский центр, а затем занял солидное положение в руководстве движения иеговистов СССР[922].

К 1 сентября 1961 г. сеть свидетелей Иеговы в целом по СССР включала в себя 5 округов, 109 групп, 699 кружков, в нелегальных типографиях за год отпечатали 43 тыс. экземпляров иеговистской литературы. К 1962 г., по данным контрразведки КГБ, иеговистское подполье в СССР насчитывало 1710 кружков с более чем 15 000 участников. При аресте активистов секты братьев и сестры Маричей (Закарпатье) обнаружили зашифрованный отчет, согласно которому в 1960–1961 гг. только Западный отдел принял 1753 новых члена, имел 143 группы и 1104 кружка, 7050 активных членов, распространил 1626 журналов, 2343 брошюры, провел 30 тыс. часов проповедей и 16 650 часов «библейских студий». Нелегальная литература рассылалась по почте, заместитель упомянутого К. Поташева И. Костин занимался организацией подпольных типографий[923].

Непроницаемая секта

По мнению чекистов, оперативная работа по иеговистам считалась едва ли не самой сложной на «религиозном фронте». Сказывались фанатизм адептов секты, авторитарная психология лидеров, специальная конспиративная подготовка, закрытые линии связи, эшелонированная охрана собраний, своеобразная внутренняя служба безопасности, слежка за неофитами. В секте воцарились строгая иерархия, субординация, мелочное планирование, шаблонность действия и сухость мышления.

Как считают специалисты-психологи, на примере адептов этой секты особенно хорошо заметна индоктринация фобий (страхов): боязнь самостоятельно критически мыслить; опасения перед внешним миром («внегрупповым социумом»); страх выйти из секты (стать «отступниками», как у иеговистов) и перед «врагами»; боязнь стать «исключенными из собрания» и «потерять спасение»; боязнь катастроф и природных напастей и т. д.

Для деятельности секты присущи разжигание религиозной розни (насаждение неприязни к другим конфессиям), принуждение к разрушению семьи, посягательство на личность, права и свободы граждан, высокий процент психических заболеваний, склонность к суициду. Как показали специальные зарубежные исследования, среди «свидетелей Иеговы» всегда был высок уровень психических заболеваний (в 1,5–10 раз выше, чем среди прочего населения[924].

Разумеется, КГБ занимался не только «посадками» активистов и раскрытием подпольных типографий (иные – под сельскими домами «свидетелей», в бункерах глубиной до 5 м). Приобреталась агентура, проводились оперативные комбинации по компрометации руководителей секты перед рядовыми членами («сливание» фактов их мошенничества, моральной нечистоплотности, намеки на сотрудничество с КГБ), внесение противоречий в отношения между лидерами на догматической основе или по поводу распределения западных вливаний, перехват линий связи с заграничными центрами, разжигалась борьба за власть.

Согласно отчетным документам КГБ УССР, к 1959 г. в результате оперативных мероприятий удалось «оторвать» от секты СИ свыше 1,5 тыс. участников, было арестовано в совокупности 2439 иеговистов[925].

В 1962 г. при «содействии» КГБ произошел серьезный раскол иеговистов в СССР. Помимо двух «естественно» возникших враждующих направлений, квалифицированная агентура КГБ среди иеговистов Украины (при поддержке «старших братьев», польских иеговистов – агентов госбезопасности ПНР) создала третье оппозиционное направление. Агентура из числа активистов секты подготовила спецвыпуск «Сторожевой башни», в котором продвигалась «новая установка» – «свидетелям» не возбраняется участие в общественной жизни страны по их собственному усмотрению. Новацию поддержал даже Бруклинский центр! Сам Н. Кнорр включился в борьбу с «оппозицией Поташева-Костынюка» на стороне «канонического» Краевого комитета.

Активные мероприятия против адептов СИ продолжались, несмотря на «хрущевскую оттепель». В частности, в 1956 г. КГБ УССР завел агентурное дело «Реванш» на членов Краевого бюро секты, арестованных к 1959 г. В 1957–1962 гг. по разработке «Термиты» осуществлялся перехват каналов нелегальной связи иеговистов УССР и СССР в целом с их зарубежными центрами, а также межреспубликанских контактов звеньев иеговистского подполья. По делу «Болото» (1962–1964 гг.) при помощи внедренной в центры СИ Польши опытной агентуры удалось усилить разложение руководящего состава и противоречия между ними, перехватить каналы связи иеговистов Украины с их зарубежными наставниками[926].

Следует отметить, что в документах, предназначенных сугубо для внутренней работы и повышения квалификации украинских чекистов, давались достаточно объективные и критические оценки как конспиративного мастерства и «фанатизма» иеговистов, так и собственных упущений. В частности, отмечались «примитивность» в методах работы, слабая результативность в работе по выявлению руководящих звеньев СИ, внедрению в них проверенной агентуры. Редки вербовки «авторитетов» секты, преобладают «пустые вербовки» из окружения руководителей организаций СИ.

Случались досадные провалы. Приводился пример поездки делегации иеговистов в Москву для попытки установления контактов с властями и обсуждения возможности их юридической регистрации. Посланцы были «конспиративно» приняты, готовилась поездка руководящих участников течения в Киев для консультаций с авторитетами украинских, наиболее крупных общин «свидетелей». Однако в дороге эмиссары выявили за собой слежку и скрылись, опасаясь «ловушки». В дальнейшем поиски «взаимопонимания» не возобновлялись[927].