вооружений» до конца 1980 года и подготовка постоянного соглашения с включением туда вопроса по ограничению межконтинентальных баллистических ракет с РГЧ. Москва согласилась с такой повесткой дня, и уже в конце марта 1974 года госсекретарь США вновь вылетел в Москву.

Но на сей раз переговоры Г. Киссинджера с Л. И. Брежневым и А. А. Громыко шли труднее по причине того, что не удалось найти точек соприкосновения по тяжелым ракетам и по выходу их продолжавшего тлеть Ближневосточного кризиса. Однако это не помешало генсеку пригласить своего гостя на кабанью охоту в то же любимое им Завидово, где и проходили все переговоры[883]. Затем переговоры продолжились, сначала в Вашингтоне с А. Ф. Добрыниным, а затем с конца апреля в Женеве уже с А. А. Громыко. Основным камнем преткновения вновь стал вопрос о количественном уровне и типах ракет с РГЧ.

Тем временем в США продолжал разгораться «уотергейтский скандал», на фоне которого голову подняли «ястребы» из Пентагона, прежде всего его глава Дж. Шлезингер и начальник ОКНШ адмирал Т. Мурер, что лишило Р. Никсона «возможности вести серьезные переговоры по ОСВ». Тем не менее 27 июня 1974 года в сопровождении госсекретаря Г. Киссинджера, руководителя своей Администрации генерала А. Хейга и нового помощника по нацбезопасности Б. Скоукрофта президент прилетел в Москву. Переговоры шли более недели — как в Москве, так и в Крыму, куда лидеры двух держав летали на пару дней. С советской стороны в них, помимо Л. И. Брежнева и А. А. Громыко, участвовали Н. В. Подгорный, А. Н. Косыгин, Г. М. Корниенко, А. М. Александров-Агентов и А. Ф. Добрынин. В итоге были подписаны ряд документов, в том числе Договор «Об ограничении подземных испытаний ядерного оружия» и протокол к нему, который устанавливал, что мощность таких взрывов не может превышать 150 килотонн, Протокол к «Договору об ограничении систем противоракетной обороны», согласно которому количество районов ПРО снижалось с двух до одного для каждой из сторон, и два Протокола «О порядке замены, демонтажа или ликвидации стратегических вооружений». Однако серьезной неудачей переговоров стало отсутствие нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений, или ОСВ-2, хотя о том, что он не будет подписан, обе стороны знали заранее. Наконец, в последний день визита, 3 июля, было подписано совместное советско-американское коммюнике, в котором стороны заявили о своей готовности активно продолжать работу по подписанию договора ОСВ-2, по заключению международной конвенции о запрещении химического оружия и быстрейшему созыву международной конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Однако судьба-злодейка распорядилась так, что все эти договоренности пришлось претворять в жизнь без их инициатора. Уже 7 августа 1974 года президента Р. Никсона навестили в Белом доме три лидера республиканцев в Конгрессе США — сенаторы X. Скотт и Б. Голдуотер и конгрессмен Дж. Родс, — которые заявили ему, что он лишился поддержки на Капитолийском холме и импичмент стал неизбежным. А уже на следующий день он выступил по радио и заявил о своей добровольной отставке и передаче властных полномочий вице-президенту США Джеральду Форду, который буквально через несколько часов принял присягу и вступил в должность президента США. Его же прежний пост вице-президента вскоре занял давнишний покровитель нового президента, миллиардер и многолетний губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер.

В тот же день Дж. Форд принял советского посла и заявил ему, что прежний курс на дальнейшую нормализацию советско-американских отношений остается неизменным, что он оставляет Г. Киссинджера на посту госсекретаря и с нетерпением ждет личной встречи с Л. И. Брежневым и другими советскими вождями. А уже через день лидеры сверхдержав обменялись личными посланиями, в которых высказали целесообразность совершить взаимные официальные визиты в следующем году и провести рабочую встречу уже в этом году.

Между тем вскоре Г. Киссинджер сообщил А. Ф. Добрынину, что в конце текущего года новый президент планирует совершить визит в Японию и в этой связи было бы неплохо «где-то в этом же районе провести рабочую встречу Брежнева и Форда»[884]. Основным вопросом данной встречи была обозначена проблема заключения нового договора ОСВ-2, и поэтому уже 18 сентября 1974 года в Женеве был возобновлен переговорный процесс по этому вопросу. Через месяц, 22–27 октября, Г. Киссинджер вновь побывал в Москве, где провел с А. А. Громыко трудные переговоры по целому комплексу проблем, в том числе по учету в новом договоре ядерного потенциала Великобритании и Франции — союзников США по блоку НАТО. Здесь же, в Москве, был окончательно решен вопрос о дате и месте встречи Л. И. Брежнева и Дж. Форда, которым стал город Владивосток.

Владивостокская встреча лидеров двух держав проходила 23–24 ноября 1974 года. Помимо них, в ней приняли участие с советской стороны А. А. Громыко, Б. П. Бугаев, Г. М. Корниенко, А. М. Александров-Агентов и А. Ф. Добрынин, а с американской — Г. Киссинджер, два его заместителя А. Хартман и Б. Скоукрофт, новый глава президентской администрации Д. Рамсфельд и ряд других персон. Как вспоминали многие ее участники, «это была поистине деловая встреча без привычных протокольных формальностей», которая была «целиком заполнена переговорами»[885]. Сами же переговоры носили очень непростой характер. Они постоянно прерывались для проведения дополнительных консультаций с Вашингтоном и Москвой. Дж. Форд и Г. Киссинджер буквально «уламывали» главу Пентагона «ястреба» Дж. Шлезингера, а Л. И. Брежнев — Н. В. Подгорного и А. А. Гречко. Причем к этой трудной работе он подключил А. Н. Косыгина, Д. Ф. Устинова и Ю. В. Андропова и, только заручившись их поддержкой, пошел на компромисс[886]. Причем, как уверяет Г. М. Корниенко, Л. И. Брежнев и Дж. Форд, которые «в то время уже не отличались остротой ума», долгое время никак не могли понять сути самого компромисса. Когда рабочие группы в очередной раз стали расходиться для проведения очередных консультаций, Г. Киссинджер с раздражением сказал ему, что, «похоже, оба наши босса слишком глупы, чтобы понять свои собственные выгоды».

Но в итоге искомый компромисс все же был найден. Суть его состояла в следующем: 1) наряду с межконтинентальными баллистическими ракетами наземного базирования и баллистическими ракетами на подводных лодках, ограничениям будут под лежать и тяжелые бомбардировщики; 2) каждая из сторон будет иметь право располагать суммарным количеством носителей стратегического оружия не более 2400 единиц, причем в случае оснащения бомбардировщика ракетами «воздух — земля» с дальностью свыше 600 км каждая такая ракета будет засчитываться как одна единица в этом суммарном количестве носителей; 3) в пределах 2400 единиц стороны свободны