снова вынесли барьер, но это было уже откровенно скучно. После двух последних схваток, смотреть на простые удары копьём уже никому не хотелось. Впрочем, это тоже скоро закончилось. Как я упоминал, рыцарей на турнире было не густо.

После конных состязаний, начались состязания пешие. Рыцари бились парами на мечах, секирах, булавах, шестопёрах, и вообще на чём придётся, включая боевые молоты. А барон Гельмут вёл светскую беседу с братом Вилфридом. Брат Вилфрид любезно отвечал, сыпал комплиментами и остротами, чуть не через слово предлагал тост и не забывал прикладываться к фляге. К палатке лениво подошёл брат Ульрих, с которого успели снять доспех, и небрежно сел на своё место. Оттопырил нижнюю губу и с презрением наблюдал за сражающимися. А раскрасневшийся брат Вилфрид пьяненько хихикал над незатейливой шуткой Гельмута.

— Так вы, друг мой, говорите, что побаиваетесь схваток? — внезапно спросил Гельмут.

— Я? Я ниче… — ик! — ничего не боюсь! — заверил Вилфрид, перевернув флягу и печально наблюдая за последней каплей, которая оттуда вытекала.

— О! Так вы отважный воин! Не правда ли?

— Разумине… раземуне… ра-зу-ме-ет-ся! — выговорил наконец Вилфрид, — Я… когда оно вот так… а я-то, ого-го!

— И нет для вас достойного соперника? — продолжал настаивать Гельмут.

— Никатаму-что! — невнятно пояснил крестоносец.

— Тогда ваше место там, на поле!

— На каком поле?! — изумился Вилфрид.

— На турнирном поле! Здесь же турнир!

— В самом деле? — повёл вокруг хмельной головой Вилфрид, — О! Да здесь весело! За это надо выпить!

— Мы непременно выпьем, после вашей победы! — заверил Гельмут, — Я обещаю, что выставлю бочку лучшего вина! Даже две бочки! Если вы победите, друг мой… Ну, как?

— Кхе-кхе!!!

— Отлично! — возбудился брат Вилфрид, — Тогда я… того! И не пытайтесь! Не удержите! Но вы честно обещаете две бочки вина?! Ага?!

— Лучшего! — клятвенно приложил руку к груди Гельмут — Две бочки!

— Умеете вы уговорить, барон! — подмигнул ему Вилфрид, — А ну-ка! Пустите меня!

Бедняга еле встал с третьей или четвёртой попытки. И, пошатываясь, побрёл к оруженосцам. Брат Марциан неодобрительно взглянул на барона.

— А что я? — пожал плечами Гельмут, — Вы же сами слышали, что вашему рыцарю вознамерилось размять косточки…

Брат Марциан молча отвернулся и уставился в поле. А там уже хихикали. Полупьяный крестоносец, пошатываясь и запинаясь ногой за ногу, шёл к самой середине, волоча за собой огромную секиру. За ним бежал оруженосец, держа в руках шлем со щитом, и голосил:

— Ваша милость! Ваша милость! Мы ещё не успели вас полностью облачить!

Вилфрид только отмахивался. Он как раз добрёл до середины поля, когда оруженосец подбежал к нему. Величественным жестом Вилфрид принял щит и огляделся вокруг. А потом опять сунул щит в руки оруженосцу:

— Ты у меня вместо шеста будешь! Держи! Вот так! Чтобы можно было по щиту ударить, вызывая меня на бой! Ага! Кто тут такой смелый, чтобы вызвать меня на пое… динок?!

Местные рыцари пересмеивались и не торопились вызвать пьяницу.

— Ага! — обрадовался Вилфрид, — Кишка тонка против крестоносца?! Поджилки трясутся?!

— Иди-иди! — грубовато заметил один из рыцарей, огромный детина с двуручным мечом, — Никто тут тебя не боится! Жалко тебя пластать только… Никакой славы, никакой чести…

— И ты не боишься? — живо повернулся к нему Вилфрид, опять запнулся и чуть не упал, — Ты? Не боишься?

— Не боюсь! — посмеиваясь согласился гигант.

— И можешь доказать это в бою?

— Легко!

— Тогда вызови меня! Вот мой щит… э-э-э, нет… вот мой щит! — брат Вилфрид чуть не перепутал щиты, — Стукни в него, и я покажу тебе, что такое настоящая — ик! — битва.

— Ну, смотри! — не выдержал здоровяк, — Сам напросился!

И он легонько стукнул по щиту брата Вилфрида. И произошло чудо.

Пьяненький Вилфрид мгновенно протрезвел. Исчезла глуповатая улыбка. Вилфрид смотрел на своего противника тяжёлым и серьёзным взглядом. Распрямилось сгорбленная спина. Ноги перестали заплетаться и встали на землю твёрдо, в привычную, отработанную позицию. Обе руки цепко стиснули рукоять секиры. Удивительно, но хотя здоровяк был на полголовы выше Вилфрида, но тот умудрялся смотреть на него сверху вниз. Под этим взглядом могучий рыцарь невольно поёжился. Не отводя взгляда от противника, Вилфрид поднял вверх руку — готов!

Великан-противник медлил. Ему уже не казался предстоящий бой детской забавой. Но отступать было некуда. Или бой, или… позор? Страшный выбор для рыцаря, если он вдруг понял, что противник сильнее, хитрее и опытнее. И всё же, на самом деле, выбора не было. Потому что здесь и сейчас понятие «позор», это не только твой личный позор, это позор на весь твой род! И бывший, и нынешний и будущий. Любой рыцарь предпочтёт смерть позору… Здоровяк неохотно поднял руку вверх.

Барон Гельмут слегка побледнел. Не такого он ожидал! После двух фантастических побед крестоносцев, он надеялся сделать хоть одного из них посмешищем, сбить спесь с Марциана, поднять боевой дух «своих» бойцов. И выбрал самое слабое звено… как он думал! Но и ему отступать теперь было некуда. Барон сцепил зубы и взмахнул платком.

Здоровяк обрушился на Вилфрида, словно гроза на одинокого путника в поле. Мощные, тяжкие удары били со всех сторон со страшной скоростью, не позволяя даже вздохнуть. Вилфрид улыбался. А его секира, казалось, сама порхает возле него, умудряясь отразить самые коварные и бешенные удары меча. Гигант ещё взвинтил темп. И чуть шагнул вперёд, в надежде продавить оборону, заставить Вилфрида попятиться, чтобы потом гнать его по всему полю, уже по-настоящему. Вилфрид улыбался. Вилфрид не сдвинулся с места. Теперь самому великану было неудобно наносить удары: слишком легки они стали, поскольку сила удара теперь приходилась не на кончик меча, а только на середину или вообще, на лезвие возле гарды. Здоровяк вынужденно отступил на прежнее место. Но удары сыпались безостановочно. Вилфрид улыбался.

А потом он сделал странное и сложное движение, его топор проделал в воздухе сверкающую восьмёрку с какой-то хитрой петлёй, и… меч здоровяка закувыркался высоко в воздухе, выбитый из рук владельца. Шмяк! Меч упал на землю, провожаемый сотнями глаз. Вилфрид поставил секиру лезвием на землю и опёрся на её рукоять. И жестом предложил великану поднять свой меч. Вилфрид улыбался. Только взгляд его был страшен. Не обещая гиганту ничего хорошего.

Скажу честно: на месте здоровяка, я бы просто признал своё поражение и пошёл бы себе домой, весёлый и довольный, что остался жив. И плевать, что лишился бы оружия и доспехов. Жизнь дороже! Но, может для здоровяка подобные расходы были неподъёмными, может он понадеялся, что брат Вилфрид изнемог, а он ещё свеж, может подумал, что подобный удар случайность, и сейчас он выиграет