У него был излюбленный меч ландскнехтов, алебардейщиков и пикинёров — «кошкодёр».[3] Он что, такие мечи первый раз видит?! Отлично! И я торопливо вскинул руку, сигнализируя о готовности к бою. Теперь рыцарь тоже не будет мешкать, иначе над ним смеяться будут!

И в самом деле, слегка поморщившись, юноша неуверенно взял «кошкодёр» в руку, разок рубанул им воздух перед собой, для пробы, и неохотно поднял руку вверх. Ну, что там Гельмут?..

Барон махнул платком. И я бросился в атаку. А что мне терять?..

С первых мгновений боя я понял три вещи: первое — юный рыцарь и в самом деле не имел дела с короткими мечами, а следовательно, он держит неправильную дистанцию. Казалось бы, какая разница, если ошибка всего в полшага? А, нет! Удары рыцаря попросту не доставали до меня! Для того, чтобы хорошенько попасть, ему теперь нужно было сделать эти самые полшага ко мне! Второе — рыцарь быстро понял свою оплошность и теперь лихорадочно подыскивал правильную дистанцию. И третье — если он это сделает до того, как я его свалю, мне конец. Он мощнее, быстрее и опытнее. Несмотря на молодость. Итого: у меня очень маленький, но шанс. Шанс, длинной в несколько секунд. Или сейчас, или никогда! Ну…

Я отчаянно бросился вперёд, размахивая фальшионом, и рубя направо и налево. Как и предполагалось, юноша отбил мой дерзкий порыв. И я отскочил назад. На то самое расстояние, которое привычно для рыцаря, но на самом деле чуточку велико. И юноша попался в ловушку!

Дело в том, что «кошкодёр» имеет острый конец, как и привычный рыцарю «бастард». И молодой рыцарь попытался привычно ткнуть острым концом в беззащитного меня. И сделал выпад. Уже в процессе движения, он сообразил, что меч у него коротковат. И поэтому сделал не просто выпад, а с очень широким шагом вперёд, вынося свой центр тяжести далеко от первоначального положения.

Я ждал этого. Это и был мой шанс. Вместо того, чтобы отбить удар, я шагнул в сторону, уходя от удара. В сторону, и чуть вперёд. И, что есть силы, ударил рукоятью в голову юноши. Бедняга кувыркнулся, теряя тот самый центр тяжести и выпуская из руки меч.

Не знаю, должен ли я был проявить благородство и позволить ему встать. Я не рыцарь! И он это знал, когда меня вызывал! Я быстро подскочил к юноше и приставил ему фальшион к горлу, даже слегка надавил остриём на шею.

— Сдаюсь!.. — слабо прохрипел парень.

— А мне плевать! — грубо заявил я, — Что ты там плёл про какую-то Брунгильду? Кто у нас сегодня королева турнира?! Отвечай!!!

— Ми… миледи Катерина, — запнулся рыцарь, удивлённо вращая глазами; не привык он, что после слов «сдаюсь», в ответ слышится «плевать!».

— А если так, то признай, что миледи Катерина, королева турнира, прекраснее какой-то твоей Брунгильды! Ну?! Считаю до трёх! Потом режу глотку! Раз…

— Признаю! — торопливо прошептал юноша, — Признаю, что королева прекрасней!

— Не королева, а миледи Катерина! — поправил я.

Но было поздно. Уже подбежали оруженосцы, и его и наши, и прирезать сдавшегося рыцаря стало совершенно невозможно. С досадой я встал на ноги, отбросил в сторону фальшион и поплёлся обратно в палатку. Эх, мне бы ещё полминутки! Я бы выбил у него, что нет никого прекрасней Катерины!!! Возможно, вместе с зубами!

— Он же сумасшедший! — послышался негодующий голос из-за спины, — Он безумен! Не удивительно, что я проиграл безумцу!

— Тем не менее, ваша милость проиграла! — ответил ему простуженный голос, — А потому… что это на вас? Бархатный жиппон? Прекрасно, сударь, прекрасно! Давайте, я помогу снять!..

В палатке меня ждали. И вконец расстроенный Гельмут, и внимательные глаза крестоносцев, и весело вставшая со своего места Катерина… И очень хмурый Марциан!

— Хоть ты не рыцарь, но вёл себя на турнире по-рыцарски! — обратилась ко мне девушка, — Объявляю тебя победителем и вручаю заслуженную награду!

И протянула мешочек. Раздались оглушительные крики и свист. И простолюдины и оруженосцы выражали несомненную радость в победе не рыцаря над рыцарем. Местные рыцари молчали, впрочем, некоторые, хоть и неохотно, но хлопали в ладоши победителю.

— А ещё благодарю тебя — не повышая голоса продолжала Катерина, и её голос потерялся в окружающем шуме, но всё же был различим в пределах палатки, — А ещё благодарю, что так отважно и рьяно защитил честь королевы турнира! Хотя, говоря по чести, это мог бы сделать и организатор турнира, не допустив подобной схватки и сделав подобающее внушение глупому юноше…

Барон Гельмут помрачнел.

— А меня слышно было?! — открыл я рот.

— Вполне! — заверила девушка. Ты хоть и шипел, но очень эмоционально шипел! Прославляя королеву турнира. Не то, что некоторые…

Барон Гельмут помрачнел ещё больше. Я машинально взял мешочек, не глядя. Сел на место. Уф-ф! Неужели я ещё жив?! Только теперь на меня навалились эмоции, которые я давил в себе во время боя! Даже колени слегка задрожали. Я распрямился, сжал колени и застыл. Ах, да! Мешочек! Куда же его… Оп-па! А вместе с мешочком Катерина незаметно вернула мне и перстень! Совсем хорошо! Дрожащими пальцами, стараясь делать это незаметно, я надел перстень на мизинец… и вдруг успокоился! Да-да, совершенно успокоился! А что, собственно, произошло? А ничего страшного не произошло! Всё страшное уже позади!

— А может… А может, возвести победителя рыцаря, самого в рыцарское звание?! — неожиданно предложил Гельмут, — А что?! Вполне распространённая практика на турнирах! И побеждённому рыцарю будет не так обидно, и прекрасный пример для оруженосцев, которые будут мечтать о подобном же, проявляя чудеса отваги, и чернь перестанет орать, поняв, что тот турнирный боец стоял в шаге от звания рыцаря, и вот, заслужил?..

— Никак нельзя! — отрезал брат Марциан, немного подумав.

— Но, почему?! Я сам вручил бы ему золотые шпоры!

— Нельзя! — ещё раз ответил Марциан, — Есть причины, по которым… нельзя!

Знаю я эти причины! Я не христианин. Разве может христианский рыцарь быть не христианином?! Но это тайна. Впрочем, я не расстроился! Даже порадовался. Я уже убедился, что у рыцарей, помимо привилегий, ещё очень много обязанностей. Ну, например, любой другой рыцарь, которому понравился твой конь или твоя броня, может спровоцировать дуэль. Вот так же заявит, что нет никого прекраснее девицы Брунгильды, и спросит, подтверждаю ли я это? И попробуй, не подтверди! Вот почему рыцари постоянно тренируются! Вот почему в посольство включён брат Вилфрид, который любого может опутать сладкими речами и споить! Или, как минимум, подпоить перед поединком, как того Гастона, который запутался в собственном гербе. Брат Ульрих,