– У вас траурные лица, – садясь в салон, насмешливо бросил Богдан, – и музыка такая же, мрачная и слезливая.

– Как Камилла? – поинтересовалась Лиля.

– Хорошо, можешь не переживать за подружку. Я напоил ее чаем с капелькой успокаивающей магии, уложил в постельку и подоткнул одеяло. Кошмары мучить ее не будут, разве что эротические сны с моим участием.

Говоря о постели и снах, младший Данилевский похабно ухмыльнулся. Но показной цинизм Лилю больше не мог обмануть: человек, подставивший горло вампиру ради незнакомой девушки, не может быть плохим, сколько бы непристойностей он ни произносил.

– Спасибо, Богдан.

– За что, Лиль?

– За то, что не прошел мимо и спас Милку.

Молодой колдун пожал плечами:

– Я это сделал не из человеколюбия, я ведь объяснил свои мотивы. Ладно, давайте замнем тему. Лучше скажите, когда вы помиритесь?

– Богдан, – одернул его Кирилл, – не лезь не в свое дело.

– Почему не мое? На правах твоего брата и Лилиного родственника в будущем, а я уверен, что в конце концов вы помиритесь, я могу вмешаться, раз вы мнетесь, боясь произнести лишнее слово.

– Богдан, если ты сию секунду не заткнешься, я высажу тебя из машины, – предупредил тихо оборотень.

– Ну как хотите. По мне, так в отношениях – как с нарывом: лучше вскрыть сразу, а не ждать, пока само прорвется.

– Богдан! – теряя терпение, почти рыкнул Кир.

Колдун вздохнул и выжидающе посмотрел на Макарову. Девушка глядела в окно, словно и не слышала провокационных вопросов.

– Кстати, Лиль, едва не забыл! – хлопнул себя по лбу Богдан. – Тебе ведь посвятили песню.

Ведьма приподняла брови:

– Да ну? И кто?

– Эрик с Гошей. Наш дядя, как говорится, пришелся ко двору и уже успел записать с «Падшими» новую песню. На днях он отдал Киру диск, но брат что-то забывает его тебе передать. – Богдан бросил опасливый взгляд на шофера. Кирилл хмурился, но выбрасывать языкатого братца из машины пока не собирался, поэтому колдун, осмелев, предложил: – Давайте я ее поставлю?

И, не дожидаясь ответа, достал из бардачка диск. Вскоре в салоне внедорожника заиграла музыка, с первых нот взбудоражившая Лилино сердце:

Горько возвращаться туда, где вырваны корни,

Больнее оставлять свое сердце, навсегда уходя.

Любовь – игра на риск, об этом помним,

Забывая, что рискуем, уже просто живя.

Сильный чистый голос Георгия, спевшего первый куплет песни, сменил голос Эрика. Припев в исполнении смеска вышел философским:

Не озирайся назад, не забегай вперед,

Твоя цель в настоящем,

А грядущее терпеливо тебя подождет,

И только осознанный миг считается стоящим.

Новая партия Гоши заставила девушку напрячься:

Без шипов, но с дурманящим ядом,

Лилии на ветру склоняются к земле,

А если вихря перемен нет больше рядом,

Выпрямляются стрелой к сребрящейся луне.

– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался Богдан, выключая песню на втором припеве.

– Классная, но явно не про меня, – пожала плечами девушка. – Песня со смыслом, но, чтобы осознать его целиком и полностью, у меня неподходящее настроение.

Колдун улыбнулся:

– Я и не говорил, что песня о тебе. Она для тебя. Просто ты чем-то зацепила Эрика, и он, вдохновленный тобой, сочинил текст. Держи диск, он твой.

Сконфуженная, Лиля быстро затолкала подарок в маленькую сумочку. Это ж надо так опростоволоситься! Решить, что Эрик посчитал ее достойной героиней для песни! С ее-то нерешительностью она вряд ли попадет в предания Полуночи, а ведь только о легендарных личностях поют «Падшие».

– Приехали, – коротко сообщил вервольф, притормаживая возле Лилиного дома.

– Спасибо, – так же лаконично ответила ведьма и как ошпаренная выскочила из внедорожника, не дожидаясь, пока кто-то из мужчин проявит галантность и откроет дверь.

– До встречи, Лиль! Приятно было познакомиться ближе! – только и успел крикнуть ей в спину Богдан. Спустя пару минут колдун вздохнул: – Не ожидал, что твоя избранница такая упрямая и колючая. Поговорили, что называется, по душам… Как об стену горох!

– Я ведь просил тебя не вмешиваться.

– Что дальше, Кир?

– Подброшу тебя домой – и в заповедник, не дожидаясь утра. Булат просил поторопиться с проверкой, там территория огромная – больше полутора тысяч гектаров.

– Я не об этом. Что будешь делать с Лилей?

– Ждать.

– Долго?

– Сколько потребуется.

Богдан недовольно закатил глаза и не сдержался:

– Дурак…

– От дурака слышу, – совсем не обидевшись, парировал оборотень. – В чужом глазу соринку всякий горазд увидеть.

– Не переводи стрелки, Кир. Я, если по-настоящему и взаимно полюблю, ни за что не отпущу свою женщину, какие бы преграды она ни придумала.

– Удержишь насильно, решив все за нее? – Кир свернул на обочину и с интересом ждал ответа.

– Если понадобится, то да. Позже вымолю прощение за произвол.

Вервольф насмешливо фыркнул.

– Не просто это сделать – добиться прощения, поверь. Я однажды уже решил за Лилю – она психанула и едва не погибла. Больше рисковать не хочу.

Богдан не нашелся что ответить и промолчал. Кирилл завел машину и продолжил путь. Трасса в это время была пуста, и оборотень превысил скорость, стремясь быстрее распрощаться с назойливым родственником. Брат неправ – Кир знал точно – давить на Лилю сейчас нельзя. Но слова младшего нашли отклик у той части его сущности, которая нетерпеливо жаждала воссоединиться с избранницей.

– Кир, послушай…

– Что еще? – проявил недовольство старший Данилевский. – Может, хватит капать мне на мозги?

– Дай сказать пару слов – и я закрою рот на замок.

Водитель молча кивнул, зная, что родственник не отстанет, пока не выскажется до конца.

– Можно похозяйничать? – Не дожидаясь разрешения, брат достал из бардачка черную бархатную коробочку – и в салоне радужно засверкало кольцо из белого золота. – Вижу, ты всюду носишь его с собой, Кир. Оно великолепно, но, поверь, может статься, что его некому будет дарить. Лиля, вернув себе Дар, снова привлекательная кандидатура для магов, кто-то может опередить тебя с предложением, и Полина уговорит внучку выйти замуж.

– Маловероятно, – усомнился старший Данилевский, – она хочет, чтобы Лиля закончила обучение.

– Одно другому не мешает. На днях слышал разговоры, что Полина подобрала для внучки жениха, и это Мирослав. Да-да, не смотри на меня так. – Богдан был серьезен, но, когда Кир отворачивался от него, коварно ухмылялся.