19 октября 1918 года Национальная рада объявила о создании Украинской державы на всей «этнографической территории» украинского народа и заявила о своих претензиях на Восточную Галицию, Буковину и Закарпатье. А 20 октября после богослужения в храме Святого Юра народу, собравшемуся на митинг, объявили радостную весть: на землях Галиции и Буковины будет создана Украинская держава.

Руководил Национальной радой депутат рейхсрата Евген Петрушевич. Внешне он был типичным «австрияком» с длинными, густыми, загнутыми кверху усами, которые до войны носили многие солидные мужчины. После войны, уже в двадцатые годы, такие усы станут принадлежностью опереточных комиков. Петрушевич был опытным и энергичным политиком, человеком нетрусливым, отважным. Но ему шел пятьдесят шестой год, вся его прежняя жизнь прошла при Габсбургах, и порвать с империей в один день, сбросить австрийский флаг и поставить на его место украинский было для него трудно. Его коллеги были не лучше. Средний возраст членов Национальной рады был сорок семь лет, но встречались там и старцы, которым было за семьдесят. Все они привыкли жить под властью императора и оставались лояльны ему вплоть до последних дней империи. Поэтому Петрушевич с украинской делегацией отправился в Вену, чтобы получить от императора Карла высочайшее разрешение взять власть.

Только не одни украинцы претендовали на Галицию. С ноября 1916 года на оккупированной немцами и австрийцами территории Царства Польского существовало польское квазигосударство. Немцы формально восстановили польское королевство, уничтоженное еще в XVIII веке. Короля у королевства пока не было, вместо него – регентский совет под председательством примаса (архиепископа, главы католической церкви в Польше). Польскую корону готовили для одного из австрийских Габсбургов, первым претендентом был сам император Карл – тогда Австро-Венгрия и Польша были бы связаны личной унией. Но разгром Австро-Венгрии поменял расстановку сил. Теперь поляки сами взялись за организацию собственного государства, не спрашивая германцев и австрийцев. И Восточную Галицию они собирались вместе с Галицией Западной присоединить к Польше. Действовали быстро. К 3 ноября во Львов из Кракова должна была приехать польская ликвидационная комиссия. Задача комиссии простая: мирно принять власть из рук австрийского наместника и превратить австрийскую провинцию в польскую.

Компромисс с поляками был невозможен. Украинцы хотели строить свое национальное государство, а не сменить власть Вены на власть Варшавы: «…наша дорога не до Варшавы, она до Киева, – говорил лидер украинских национал-демократов Кость Левицкий. – Заявляем, что не будем вступать ни в какие переговоры с поляками , мы имеем такое же право добиваться свободы и независимости, как и поляки. Если нас против нашей воли хотят присоединить к польскому государству, то это можно будет сделать только насильственно, через наши трупы»[1354].

Еще в сентябре 1918-го вернувшийся с итальянского фронта поручик Иван Рудницкий, бывший командир пулеметной роты, начал вместе с товарищами – украинскими националистами – агитировать солдат. К ноябрю в распоряжении Национальной рады были солдаты-украинцы из 19-го Львовского, 15-го Тарнопольского, 41-го Черновицкого полков – всего 1400 солдат и 60 офицеров. Кроме того, в Черновицах стоял легион украинских сечевых стрельцов. Их командир, эрцгерцог Вильгельм Габсбург («Василь Вышиваный»), был полностью на стороне украинцев.

Но законопослушные украинские политики не решались на мятеж или военный переворот. Кость Левицкий ходил на прием к австрийскому наместнику – последнему губернатору Галиции и Лодомерии генералу Карлу Георгу фон Гуйну. Тот был не против передать власть Национальной раде, но предложил дождаться официального ответа Вены. Продолжали ждать.

Вероятно, польская ликвидационная комиссия успешно сделала бы свое дело, превратив Западную Украину в Польшу, если бы 29 октября из Черновиц во Львов не прибыл сотник сечевых стрельцов, адъютант Вильгельма Габсбурга Дмитро Витовский – тот самый сотник Витовский, что еще в 1915-м поднял украинский флаг над Галичем. Он взял подготовку восстания в свои руки и убедил лидеров Национальной рады, что отступать поздно: «Если мы этой ночью не возьмем Львова, то завтра его возьмут поляки!»

Украинские политики согласились с военными: «… все мы понимали, что сегодня настал последний час, когда мы можем если не победить, то хотя бы погибнуть с честью. Завтра нас из подданных Австрии обратят в подданных Польши, и мы будем бессильны этому противиться. И потому мы решились»[1355], – писал Михайло Лозинский, бывший анархо-коммунист, поэт, драматург и театральный критик, а теперь – украинский политик, в скором будущем – дипломат нового украинского государства.

Австрийская власть уже была формальной. Штаб повстанцев заседал в самом центре Львова, неподалеку от ратуши – во дворце Любомирских на площади Рынок. Само по себе это было символично. Дворец польских аристократов еще в конце XIX века купила украинская «Просвита». Во дворце расположилась редакция газеты «Діло», открылся украинский книжный магазин. На этом небольшом участке земли Украина уже победила Польшу. Вскоре руководители восстания перебрались в другое, более удобное здание – в Народный дом на улице Рутовского. Это тоже центр города. Народный дом уже несколько десятилетий был клубом для состоятельной львовской интеллигенции, сначала москвофильской, а затем украинской. Профессора, чиновники, греко-католические священники, литераторы приходили сюда выпить бокал хорошего вина, поиграть в карты, почитать газету или новую книжку. Здесь была большая библиотека, часть которой, впрочем, русские военные власти вывезли в Россию еще в 1915 году.

Руководил подготовкой восстания войсковой комиссариат, переименованный вскоре в Украинское генеральное командование. Его составляли молодые украинские офицеры. Они разработали план захвата ключевых пунктов в городе. Около полуночи поручики и хорунжие разошлись по своим частям, чтобы в четыре утра начать действовать. Той же ночью в Народный дом пришла Мария Лазорко, жена богатого львовского купца, директора кооператива «Народная торговля». Она сшила украинское сине-желтое знамя и передала его Дмитру Витовскому, а Витовский отдал знамя семнадцатилетнему сечевому стрельцу Степану Панькивскому. Отряду поручика Теодора Мартинца, в котором воевал Панькивский, предстояла особая задача.

Во многих городах средневековой Европы историческим центром стала рыночная площадь. Как правило, рядом с ней размещалась и ратуша. Во Львове такая площадь даже называлась (и называется в наши дни) просто Рынок. На площади стояла ратуша с высокой башней, над ней еще 31 октября развевался австрийский черно-желтый флаг. Правда, эта ратуша была вовсе не старой – средневековая ратуша развалилась еще в начале XIX века. Новую построили к 1835 году, и львовяне долго не могли к ней привыкнуть. Считали новоделом, не вписавшимся в ансамбль площади Рынок, застроенной ренессансными и барочными дворцами-камяницами. Но все ж четырехугольник ратуши с башней, похожей на шахматную ладью, был административным центром города, а флаг над ратушей – символом не только городской, но и государственной власти.