– А можно я? – подал голос Максим.

Они обернулись одновременно. И Альгирдас, и Маринка, так посмотрели на эмпата, что он чуть не провалился в свой люк.

– Можно, – разрешил Паук, поразмыслив.

Спустя полминуты из черной, обугленной по краям дыры в земле вырвался столб багрового пламени.

– Вау! – заорала Маринка.

– О, – Альгирдас улыбнулся, – хорошо получилось.

Ну, вот. Опять забыл, что ему не стоит улыбаться этим мальчикам. Особенно Максиму. Он очень нервничает от этого и смущается сильно…

– Как ты это сделал? – долго смущаться Маринка эмпату не позволила. – Ну-ка, объясняй!

Вообще-то она должна была сама додуматься. Со временем. Проанализировать свои ощущения, восстановить в памяти картинку, пересчитать ниточки силы… да, тубэстэх![66]– у кого же хватит терпения ждать, пока ученик чародея до чего-нибудь додумается?!

Разве что у Орнольфа.

– Сделал так, чтобы духи сами захотели все там уничтожить, – объяснил Максим. – Ты их стольких вызвала, я и подумал, что они все равно где-нибудь поблизости толкутся. Пользуются возможностью рядом с Пауком побыть.

Лишнее уточнение. Ну, да ладно. Парень прав. Духи, способные ценить красоту Паука Гвинн Брэйрэ, способны и воспринимать посылаемые эмпатом эмоциональные импульсы. Молодец лейтенант!

– Едем к другой кладке! – Маринка уже забралась в машину. – Поехали, Паук! Вдруг они уже вылупятся, а мы не успеем?

Тилли, уловив нетерпение в ее интонациях, мохнатой змеей просочился в свою корзинку. Кот очень быстро усвоил, что в движущейся машине лучше сидеть в корзинке, предпочтительнее всего, крепко зажмурясь.

– Я понятия не имею, где другие кладки, – Альгирдас сенсорными нитями изучал выжженное пространство внутри пещеры. Ничего живого. Вообще ничего, кроме голого, раскаленного камня. Хорошая работа. Если даже у этих низших были какие-то подобия душ, пламя уничтожило и их тоже. Мстить будет некому. – Сначала нужно найти мамаш.

– Ты знаешь, куда ехать?

– Знаю, конечно… я только не могу понять, откуда они такие. Ладно, едем. Максим, ты – к пулемету.

Эмпат молча кивнул и полез на место стрелка. В багажник.

Бедолага.

Вообще-то Альгирдас был против огнестрельного оружия. У тех, с кем им приходилось драться, не было ничего подобного. Только чары. А свинец против чар – это либо нечестно, либо неэффективно. По ситуации. Смотря кого пытаешься убить.

Орнольф проявил свойственное ему терпение, напоминая упрямому Пауку, что у того под рукой больше нет двухтысячной армии охотников Гвинн Брэйрэ. А охотники современные, даже вольные – личная гвардия Альгирдаса – далеко не так эффективны, как их древние предшественники. Они на самом деле и второму-то поколению в подметки не годились (за исключением японцев, те как раз к нему и принадлежали). И мало что могли противопоставить хлынувшим в тварный мир ордам чудовищ.

Орнольф, конечно же, был прав. Как всегда.

Пришлось признаться, что кроме сомнений в честности или практичности применения огнестрельного оружия, есть еще и личные причины протестовать против его использования. Надо отдать рыжему должное, он даже не улыбнулся. Ну, разве что чуть-чуть, необидно. Конечно же, он знал, что Альгирдас не любит громких звуков, в том числе и выстрелов.

«Не любит» – это мягко сказано, но некоторые вещи просто не получается называть своими именами. Не мог же Паук Гвинн Брэйрэ признаться, что он просто-напросто боится грохота стрельбы.

– Если дело только в этом, – сказал Орнольф, – то можешь не беспокоиться. Чародей я или нет?

И Альгирдас подтвердил, что, да, Орнольф чародей. И согласился с тем, что против «орд» пулеметы не помешают. Так что теперь он не брезговал огнестрельным оружием и даже находил некоторое удовольствие в том, чтобы расстреливать тварей из автомата.

А еще Орнольф придумал оснащать демонов скорострельными вертолетными пушками. Он сказал, что у них ведь изменяемая конфигурация подвесок – у демонов, а не у пушек – и что это очень удобно. Альгирдас незнакомые слова пропустил мимо ушей: это были мертвые слова из мира, погибшего полгода назад. Но он принял во внимание эффективность пушек, и демоны тоже оценили придумку.

– Страшное дело, – восхищенно сказал Орнольф, когда провели первые испытания, – Паук, верхом на бешеном демоне посреди стаи чудовищ – это я не раз наблюдал. Но все то же самое, стреляющее разрывными снарядами… Сердце мое, я в тебя еще раз влюбился. Это ничего?

– В меня или в демона? – уточнил Альгирдас, прежде чем позволить рыжему поцеловать себя.

– Вообще-то, в пушки, – признался Орнольф.

Ну, а кто сомневался?

Духи-разведчики донесли о двух десятках стай незнакомых низших, с количеством особей от пяти до пятнадцати. Охотились эти твари, как козы паслись. Жрали все, что двигается, оставляя такой заметный след, что и без помощи духов очередную группу Альгирдас нашел без труда.

Правда, прятаться от этих созданий было непросто. Но они и не прятались. Чудища заметили автомобиль раньше, чем Альгирдас заметил их, но он был быстрее.

Ненамного…

Сказать по чести, тварей проворнее встречать не доводилось. Разве что старые упыри могли потягаться с ними в скорости. Однако, как бы там ни было, к встрече Альгирдас оказался готов и успел бросить машину назад, когда зубастые чудовища накинулись сразу с трех сторон. Он приказал Максиму стрелять, и автомобиль понесся по выжженной земле, удирая от голодных фейри.

Или не фейри? Но кто же тогда? Не животные ведь! Не бывает таких животных.

Крупнокалиберные пули не причиняли чудовищам особого вреда, зато отбрасывали назад, заставляли ненадолго остановиться. А большего и не требовалось. Альгирдас хотел выиграть время. Сегодня утром такие же точно существа накинулись на него совершенно неожиданно, и он принял бой, не успев толком разобраться, с кем имеет дело. Низшие действительно мало интересовали его, но надо быть дураком, чтобы не попытаться узнать побольше о врагах, с которыми раньше не сталкивался.

Вот он и пытался узнать. Сейчас. Пока его автомобиль летел по кочкам и ухабам, а за спиной глухо рокотал зачарованный пулемет, и твари, несмотря на яростный огонь, приближались, голодные и безмозглые…

Ага! Не безмозглые. Точнее, не все. И самка среди них всего одна. Держится в стороне. А это – самцы. Они как муравьи или термиты, они не понимают, что делают. Она – понимает. И не лезет под пули. А еще… она нездешняя. Не фейри. Действительно животное, только считает себя… злые боги, кем-то вроде человека. Она считает себя обычной смертной. Так. А ее кладка… о, вот и кладка!