— Сейчас придумали эту байку али давно? — спросил Евсей, понимая, что все стараются подбодрить его, дать надежду.

— Правду говорю, вот тебе крест, — перекрестился Семён. — Если Саша соврал, тогда и я брешу, но такой разговор был.

— Ладно, давай и прилепим. А что Саша говорил, с кем придёт Родион-то, с другом али ещё с кем?

— Нет, будто с невестой придёт.

— Вот бы так и было. Какую бы свадьбу закатили. Раз с невестой, значит, давай и прилепим вашу красоту — пусть знают, что в добром месте проживает жених.

Братья заранее сняли все размеры и наделали резьбы на наличники на калитку и ворота. Засиял дом, засветились окна, вышли все женщины посмотреть на такую красоту.

— Ульяна, — сказала Настя, — а давай и мы порядок в доме наведём — долго ли компанией?

— И вправду, — поддержала Дарья Лисицина.

Женщины быстро принесли воды и стали мыть окна, подбелили печь, отскоблили полы. А потом и растопили печь, чтобы пустить жилой дух в комнаты. И случился небольшой праздник в деревушке. Мужики тут же предложили «обмыть» это дело. Согласны были все.

— А чего? Давненько мы не собирались и не веселились, постарели, что ли? — сказала Настасья. — Маркел, я постарела или нет?

— Ты? — Маркел удивлённо посмотрел на жену.

— Я, а то кто ж?

— Ну, ты это, — стал растягивать слова Дронов.

— Говори быстро! Не тяни кота за хвост — орёт больно громко.

— Нет, ты такая же молодая, как и под венцом.

— Все слышали? — спросила Настасья. — Теперь ты меня по деревне на руках носить будешь, раз такая же молодая.

Маркел было разинул рот, но жена добавила:

— А ты как хотел? Обещал на руках носить — вот и носи!

— А я истинно говорю, приедет наш герой на днях, сон видел, — твердил подвыпивший Саша Поляков, но ему не особо верили.

Да это было и не важно, видел он чего или нет, главное, что люди верили, что не может не вернуться Родька, для того и дом подновили, чтобы надежду сберечь.

31

Родион не сразу постучал в калитку. Немного постояв у ворот Хрустова, он наконец решился и взялся за железную ручку. Удар железом о дерево получился громкий, во дворе залаяли собаки. Родион отошёл немного от ворот и стал дожидаться. Долго не открывали, но потом послышались шаркающие шаги, и калитка открылась. Вышла незнакомая пожилая женщина, осмотрела его с ног до головы и спросила:

— Тебе кого, мил человек?

В это время мимо неё проскочила видная девица и бросилась прямо на шею пришельцу.

— Барышня, разве так можно, люди кругом, что батюшка скажет?

— Родя, приехал, живой, — прошептала девушка. — Я знала, что ты приедешь.

Родион разглядывал девушку, знал, что это Лиза, но не узнавал её — так она изменилась: выросла, похорошела, стала совсем взрослой.

— Лиза, какая ты стала, я тебя и не признал бы, если встретил где. Просто красавица.

— Ты бы ещё лет десять не появлялся, тогда бы увидел и сказал:

— Лиза, да ты уже старушка.

— Молодые люди, может, зайдёте уже домой, не надо давать поводов для сплетен? — сказала женщина.

— Ты дома был? — спросила Лиза.

— Нет, прямо с поезда пришёл сюда — мне всё равно некуда податься. А отсюда, может, с кем и доберусь домой, — Родион отвечал, а сам не мог оторвать глаз от своей подружки.

— Сколько ты времени добирался?

— С месяц почти. Кругом народ митингует. Работать никто не хочет.

— Сара Иосифовна, распорядитесь там насчёт бани — и поскорее, пожалуйста, — сказала Лизавета и потянула Родиона к себе. — Дома, кроме нас и Василия, нашего управляющего, больше никого нет. Отец куда-то уехал, сказал, что будет завтра. А мы сегодня будем отмечать твоё прибытие, а завтра батюшка приедет, тогда и решим, как тебя доставить домой. Евсей, брат твой, часто бывает здесь, всё расспрашивает у отца о тебе. Здесь многие пришли с войны, некоторые вернулись калеками. В Конторке ходили слухи, что будто ваша армия вся погибла, а значит, и тебя нету. Вот я наревелась вволюшку, но только я всё равно верила, что ты вернёшься.

Лиза говорила и говорила, не останавливаясь, стараясь выговориться за все эти три года, которые так дорого обошлись для неё.

— Ты почему мне не написал письмо? — вдруг сказала она. — Я столько ждала, а ты даже и не подумал писать!

— Я и адреса-то не знаю, куда писать, да и писать поначалу некогда было.

— Ты и уехал, не попрощался, — недовольно проворчала она.

— Но ведь тебя и дома не было — ты была в Канске.

— Я знаю, а всё равно обидно. Больше не буду капризничать, лучше расскажи ты, как там, на войне?

— Страшно на войне — и рассказать нечего.

— Три года пропадал невесть где, а рассказать нечего.

— Баня готова, — сказала Сара Иосифовна.

— Давай собирайся, в баню пойдёшь, смоешь все свои страхи, я тебе бельё чистое дам и полотенце.

Во дворе Родиона встретил управляющий и сказал:

— Пойдём, покажу, где и чего.

Он рассказал, где воду горячую брать, где холодную. Родион до этого никогда не видел баню, которая топилась бы по-белому. Здесь всё было чисто побелено, полы отскоблены. В шайке два запаренных берёзовых веника издавали пьянящий аромат.

Родион несколько раз залазил на полок, парился до треска в волосах, поддавал так, что ногти горели огнём, потом выливал на себя ведёрко холодной воды и шёл в предбанник остывать. После небольшого отдыха тело просило ещё пару.

Родион вышел во двор и присел на скамейку рядом с баней. Было так хорошо и легко, что не хотелось больше ничего.

Лиза позвала в дом.

— Ты ложись, отдохни немного, а я на стол приготовлю, мы с тобой пообедаем и поговорим заодно.

Родион прилёг на диван и незаметно уснул — расслабился солдат, подвела банька. Когда Лиза принесла еду, он уже сладко спал. Она не стала будить его, понимала, что неспроста человек уснул мгновенно: намаялся в последнее время, а может, и вообще давно не отдыхал. Девушка присела на маленькую табуретку рядом с Родькой и стала разглядывать его. Сразу отметила множество морщинок у глаз, потом пригляделась и увидела седые волосы у виска. От этого открытия ей стало нехорошо, она поняла, что страшно — это не