совокупность естественно выливается в общее представление, их синтезирующее. Очевидно также, что при выявлении такого синтеза существеннейшим фактором является степень развитости человека. Такой единичный синтез является не чем иным, как элементом мышления, величина которого и определяет масштаб мышления. Таким образом, уже в первом этапе познавания нам приходится преимущественно иметь второй случай, который мы и разберем более подробно. Имеется ряд элементов в сознании, которым должен соответствовать некоторый искомый синтез. Индукция несколько обобщает элементы и дает их в виде группы частных синтезов, лежащих между элементами и искомым синтезом. С этого момента мышление становится относительным, строится некоторая гипотеза, второстепенные частности откидываются, т. е. применяется метод «сознательного неведения», а затем, пользуясь теорией вероятностей, человек обобщает частные синтезы в некоторый общий, который и представляет собой аспект истинного синтеза. Как только сознание поднимется до этого частного синтеза, оно начинает тяготеть кверху и активно притягивать на себя им пульсирующее действие истинного синтеза. Под его влиянием сознание опускается, идя обратным ходом, т. е. начинается эпоха пользования дедукцией. Переходя опять к первоначальным элементам, сознание убеждается в существенности ряда упущений, оно их исправляет и вновь поднимается до синтеза, тоже относительного, но уже более близкого к абсолютному, чтобы затем пройти тот же цикл. Это и дает закон познавания абсолютного синтеза: Когда ряд отдельных элементов обобщается в абсолютном синтезе, лежащем выше элементов мышления, то познавание идет методом последовательного приближения через попеременное синтезирование и дифференциацию и построение каждый раз нового относительного синтеза на месте разрушенного старого. Эта идея и выражается иероглифом Аркана XVI: разрушенная башня есть относительный синтез, разрушенный импульсирующим действием синтеза абсолютного. Индукция и логика связаны между собой неразрывно; первая есть принцип, а вторая его метод; их общие усилия выливаются в одну цель: оформить, выявить, обобщить как ведомое, так и задачу, — но, вместе с тем, они бессильны связать начальную точку познавания с конечной; это осуществляет принцип дедукции и дедуктивный метод. Их действие и назначение и обрисовываются традиционной формулой «Eliminatio Logica», т. е. перенесения данных логики высшей силой дедукции через тот порог, которого она сама своей собственной силой перейти не в состоянии.

§ 2. О частных целях, о выборе путей в относительном мире, о законе иллюзии

«Просите о Великом, чтобы обрести малое».

Из неписаных речений Господних.

Истинной и совершенной гармония является только тогда, когда она одинаково господствует как во всем целом, так и в отдельных его частях и во всех соотношениях между ними. Мир есть истинная гармония, а потому все равно, что бы ни познавал человек, что бы ни видел он в нем, под каким бы углом зрения он ни подходил, — он одинаково повсюду и везде будет встречать разлитую повсеместно вселенскую красоту и гармонию. Все люди различны между собой, различны в существе своем, различны в своих познаваниях и в своих чувствах. Вот почему мир для всякого человека — свой мир, для него одного существующий, ему одному принадлежащий. Мир одного человека также беспределен, как истинный мир всего человечества; он не может окинуть его сразу взором своим, он живет лишь в части его, в ней сознает себя, в ней себя чувствует и познает. Человек живет мгновенным сознанием; он только то видит, только то чувствует, что сейчас перед ним — все равно происходит ли это в действительности, или в мыслях о прошлом, или в мечтах о будущности; все остальное для него не существует, как давно позабытый сон. Основным свойством существа человеческого является временное предпочтение одного в полный ущерб, в полное уничтожение другого. Всякая деятельность, всякое переживание возможно только тогда, когда человек все силы свои устремляет на одну цель и жаждет лишь одного определенного достижения; именно в ясном сознании цели и лежит залог всякого успеха. Познавая себя в разуме и живя в двойственном мире, человек был бы не в силах что-либо знать, что-либо чувствовать, к чему-либо стремиться, если бы он давал простор одновременно звучать различным голосам своей невидимой души. Степень обладания человеком способностью пламенно жить одним чувством, одной мыслью, есть истинное мерило его развитости. Лишь тот, кто может пламенно ненавидеть, может и пламенно любить.

«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».

Откровение св. Иоанна, 3:15–16.

«И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим»,[725] т. е. обоими инстинктами твоего сердца…..Нужно любить Бога инстинктом добра и инстинктом зла».

Зогар.

«Если мы попробуем на минуту отрешиться от обычных моральных рамок, то мы увидим, что нет по природе чистых и по природе нечистых эмоций, и что каждая эмоция может быть чистой или нечистой, смотря по тому, есть в ней примеси других эмоций или нет».

П. Д. Успенский.

Первая цель человека — это чистота мыслей, чистота чувств, чистота переживаний. Каждая сторона, каждая склонность, каждая система переживаний при проявлении своем во вне должна обладать чистотой кристальной, должна быть свободной от всяких примесей иных. Чистота чувства есть синоним чистоты проявлений, чистоты желаний, ясности целей и твердости воли. Человек только тогда может целиком отдаться какому-либо чувству, когда он обладает силой сдержать чувство противоположное. Чувство, проявляемое во вне, насыщается активностью, является как бы мужской стороной элемента; чувство, сдерживаемое внутри, управляется пассивным началом, является женской стороной элемента. Отсюда явствует, что развитость человека, мощь его и чистота чувств возникают с рождением в составе пола и увеличиваются с утверждением последнего. Степень совершенства сознания и чувствования человеком различия между полами есть мерило его собственного совершенства. Состав есть система самых разнообразных возможностей, чувств и переживаний; освещая последовательно своим сознанием то одни их совокупности, то другие, человек насыщает активностью эти единичные аспекты своего Я, а потому жизнь человека есть постоянный выбор. Аркан VI, трактуя о Горнем Человеке, в своем иероглифе в виде запечатленного мгновения раскрывает доктрину, что творение мира и рождение человека есть рождение свободного выбора. В Мире Горнем, где все ясно, определенно, где все выявлено, где времени нет, вся совокупность антиномий существа человеческого выражается двумя женщинами, стоящими пред человеком. Человек всегда выбирает; он выбирает разные вещи, но постепенно все должно пройти пред взором его, — вот почему в аспекте Горнего Мира человек находится как бы в нерешительности и выбирает как ту часть, так и другую. Летящая стрела, пущенная гением, последовательно поражает то одну, то другую