Четыре головы должны были уцелеть или скатиться с плеч все вместе.

В тот же вечер, в десять часов, присяжные признали подсудимых виновными, и суд вынес им смертный приговор.

Три дня спустя, после долгих уговоров, адвокаты убедили осужденных подать кассационную жалобу.

Но подать просьбу о помиловании они так и не согласились.

Обвинительный приговор, вынесенный судом присяжных Бурка, произвел удручающее впечатление не только в зале заседаний, но и во всем городе.

Четверо осужденных проявили такую истинно рыцарскую, братскую сплоченность, такое благородство манер, такую преданность своим идеям, что даже их врагов восхищало поразительное самоотвержение, побудившее этих знатных дворян с громкими именами стать разбойниками с большой дороги.

Госпожа де Монтревель, в отчаянии от своего выступления на процессе и от роли, которую она невольно сыграла в этой драме со смертельным исходом, видела один лишь способ исправить беду: немедленно возвратиться в Париж, броситься к ногам первого консула и умолять о помиловании четырех осужденных.

Она даже не успела посетить замок Черных Ключей, чтобы обнять Амели; ей было известно, что Бонапарт должен уехать в первых числах месяца, а наступало уже 6 мая.

Когда она покидала Париж, все приготовления к отъезду были закончены. Госпожа де Монтревель послала записку дочери, объяснив ей, по какому роковому наущению она, пытаясь спасти одного из подсудимых, содействовала тому, что приговорили к смерти всех четверых.

После этого, мучаясь раскаянием, что не сдержала слова, данного Амели и, главное, себе самой, она велела перепрячь лошадей, села в карету и поспешила в Париж.

Она приехала туда утром 8 мая.

Бонапарт отбыл 6-го вечером.

Перед отъездом он заявил, что отправляется в Дижон, оттуда, может быть, в Женеву, во всяком случае, пробудет в отсутствии не дольше трех недель.

Ответ на кассационную жалобу осужденных, скорее всего отрицательный, последует не раньше, чем через пять-шесть недель.

Значит, время еще оставалось.

Но всякая надежда рухнула, когда стало известно, что смотр войскам в Дижоне оказался лишь предлогом, что в Женеве Бонапарт пробыл недолго и вместо Швейцарии неожиданно направился в Италию.

Госпожа де Монтревель не хотела обращаться к сыну, помня, какую клятву он дал, когда чуть не убили лорда Тенли, и какое участие принял в аресте Соратников Иегу, поэтому она обратилась к Жозефине, которая обещала написать Бонапарту и сделала это в тот же вечер.

Однако процесс в Бурке наделал много шума; кассационный суд отнесся к осужденным иначе, чем к рядовым преступникам, дело было рассмотрено в срочном порядке, и уже на тридцать пятый день после приговора кассация была отклонена.

Отказ был немедленно отправлен в Бурк вместе с предписанием казнить осужденных в течение двадцати четырех часов.

Но как ни спешило министерство юстиции, местные власти получили это известие отнюдь не первыми.

В то время как заключенные прогуливались по внутреннему тюремному двору, через стену перелетел камень и упал к их ногам.

К камню была привязана записка.

Морган, который и в тюрьме оставался главарем своих соратников, поднял камень, развернул письмо и прочел его.

Потом он обратился к товарищам.

— Господа! — объявил он. — Как и следовало ожидать, наше ходатайство отклонено и, по всей вероятности, церемония состоится завтра.

Валансоль и Рибье, которые играли в пале экю в шесть ливров и луидорами, прервали партию, чтобы узнать новость.

Выслушав сообщение Моргана, они возобновили игру, не сказав ни слова.

Жайа, читавший «Новую Элоизу», продолжал чтение, заметив:

— Вероятно, я не успею одолеть до конца знаменитое произведение господина Жан Жака Руссо, но, честное слово, не жалею об этом: это самая лживая и самая скучная книга, какую я держал в руках в своей жизни.

Сент-Эрмин, проведя рукой по лбу, прошептал:

— Бедняжка Амели!

Затем, увидев Шарлотту в окне комнаты смотрителя, выходившем в тюремный двор, он подошел к ней.

— Передайте Амели, — сказал он, — что сегодня ночью она должна исполнить обещание, которое мне дала.

Дочка тюремщика затворила окошко и, обняв своего отца, пообещала, что, вероятно, вечером еще раз заглянет к нему.

Потом она поспешила к замку Черных Ключей; последние два месяца она проходила этой дорогой по два раза в день: сначала около полудня, направляясь в тюрьму, затем вечером, возвращаясь в замок.

Каждый раз, придя домой, она находила Амели на том же месте, у окна, где в прежние счастливые дни девушка поджидала своего возлюбленного Шарля.

С тех пор как Амели упала без чувств, услышав приговор суда присяжных, она не пролила ни одной слезы, и мы могли бы, пожалуй, сказать — не проронила ни единого слова.

В противоположность мраморной античной статуе, оживающей, чтобы стать женщиной, тут могло показаться, будто живое существо постепенно превращается в камень.

С каждым днем она становилась все бледнее, неподвижнее.

Шарлотта глядела на нее с удивлением; простые люди, привыкшие к бурным проявлениям чувств, к воплям и слезам, не могут понять немых страданий.

В их представлении молчание означает равнодушие.

Шарлотту поразило, с каким спокойствием Амели выслушала просьбу Моргана, которую ей велено было передать.

В вечернем полумраке она не видела, как лицо девушки стало мертвенно-бледным, не поняла, что смертельная тоска словно тисками сжала ей сердце, не заметила, какими напряженными, скованными стали ее движения.

Шарлотта собралась было следовать за ней.

Но у самых дверей Амели остановила ее.

— Подожди меня здесь, — сказала она. Шарлотта повиновалась.

Затворив за собою двери, Амели поднялась в спальню Ролана.

То была просто обставленная комната солдата и охотника, главным украшением которой служили щиты с набором оружия и трофеи. Тут было собрано оружие всякого рода, французское и иностранное, от версальских пистолетов с лазурным стволом до каирских с серебряной рукоятью, от каталонского ножа до турецкого канджара.

Амели сняла со стены четыре кинжала с остро отточенным лезвием и выбрала в коллекции восемь пистолетов разного образца.

Из ранца она достала пули, из рога насыпала порох.

Спрятав все это в саквояж, она спустилась вниз, к Шарлотте.

Через десять минут с помощью горничной она переоделась в костюм бресанки.